Фулгрим

Впереди вздымались почти непроходимые завалы из коралловых глыб, но лаэры, похоже, уже отступили, так что проход наверняка найдется.

— Мне кажется, что они не слишком стараются нас остановить, — отозвался Ликаон. — Я уже несколько минут ни в кого не стрелял.

— Верно.

— Хотя вряд ли это повод жаловаться.

— Здесь что-то не так, — сказал Юлий. — Что-то неправильно.

— И каковы будут приказы, сэр?

По мере приближения к центру атолла вой коралловых башен становился все громче, и Юлий заметил, что извилистые переходы меж коралловых глыб, ведущие к цели, становятся уже.

«Они больше подходят для змеиных тел лаэров», — подумал он.

Крики, шипение и грохот битвы становились все ближе и сплетались в оглушительную какофонию, и Юлий удивлялся, как это лаэры еще не лишились рассудка в таком шуме.

— «Огненная птица» должна быть где-то неподалеку! — крикнул Юлий. — Рассредоточьтесь и отыщите проход в кораллах! Мы нужны нашему примарху!

Грохот битвы напомнил ему описания сражений в древних поэмах старой Терры, изобилующих преувеличениями и сгущающих краски. Они явно были написаны людьми, не участвовавшими ни в каких войнах.

Поймав себя на том, что даже в хаосе сражения продолжает размышлять о поэзии и литературных произведениях, он мысленно пообещал себе сдерживать неподобающие фантазии. Вероятно, Соломон прав, и он слишком много времени проводит с летописцами.

— Капитан! — закричал Ликаон. — Сюда!

Юлий переключил внимание на своего адъютанта и увидел, что тот отыскал еще недавно заваленный проход, уходящий в глубь пористой массы коралла. Открывшийся коридор казался достаточно широким, хотя воинам в терминаторских доспехах все же будет нелегко по нему пройти, но Юлий надеялся, что расщелина приведет их к цели.

— Первая, вперед! — приказал Юлий и перешел на самый быстрый шаг, который позволяли тяжелые доспехи.

С болтером на изготовку Юлий повел своих воинов по сумрачному переходу, уводящему к центру атолла. Отзвуки боя рождали в коридоре странное эхо, стены оказались влажными, так что Юлию внезапно почудилось, будто они пробираются по внутренностям какого-то огромного животного.

Непрошеная мысль неожиданно вызвала беспокойство. А вдруг кораллы лаэров живые? Неужели никто не додумался это проверить?

Он выбросил и эту мысль из головы, поскольку было уже слишком поздно что-то предпринимать.

Спустя некоторое время Юлий увидел над головой темное небо, пересекаемое трассирующими снарядами, и понял, что выход недалеко. По крайней мере он надеялся, что они попадут туда, куда направлялись. Туннель стал еще уже, и, чтобы пробиться сквозь кораллы, ему пришлось воспользоваться крепкой броней и мощью энергетической перчатки.

Юлий выскочил из туннеля в устье широкой розовой долины, на противоположном конце которой сквозь туман просвечивал грандиозный храм, увенчанный двумя шпилями. По краям долины стояли и вопили сотни зазубренных, изогнутых внутрь башен-отростков, так что долина была похожа на горловину причудливой раковины какого-нибудь гигантского тропического моллюска.

На ближних подступах к храму темнели толпы лаэрских воинов, а в самом центре долины Юлий увидел исполинскую фигуру примарха, который прорубал себе путь мощными взмахами золотого меча по имени Разящий Огонь. Увенчанный орлиными крыльями шлем Фулгрима блестел в темноте, и при виде своего примарха Юлий ощутил прилив гордости.

Потрескивающие энергией лезвия гвардейцев Феникса окружали Фулгрима, длинные алебарды удерживали большую часть врагов на расстоянии, и вся группа понемногу продвигалась к стоящему в дальнем конце долины храму. Рядом с примархом Юлий рассмотрел массивную фигуру брата Тестиса, высоко державшего штандарт Легиона. Орел на древке знамени сиял в лучах луны белым золотом, и тяжелая пурпурная ткань развевалась и хлопала на ветру.

Юлий сразу увидел, что примарх окружен врагами.

— Воины Первой роты! — закричал он. — Вперед, к Фениксийцу!

Повелитель Детей Императора мощными ударами меча атаковал своих врагов, и с каждым яростным взмахом один из лаэров падал замертво. Никто из противостоящих ему не оставался в живых, и потому предательская мысль о том, что сражение идет не по разработанному плану, возникла внезапно, словно ночной убийца.

Гвардия Феникса героически, как, впрочем, и всегда, билась рядом с примархом, золотые лезвия разили всякого, кто оказывался в пределах досягаемости смертоносных алебард, и бравый Тестис высоко держал знамя Легиона, отбивая любые посягательства на штандарт своим длинным мечом. Повсюду вокруг лаэры гибли под ударами мечей или под прицельным огнем болтеров. Странный, розовый туман с сильным, но не противным запахом пополз по полю сражения, завиваясь в кольца вокруг сапог примарха. Визгу башен вторили пронзительные крики лаэров, и Фулгрим не мог припомнить другого такого неистового сражения.