Фулгрим (ЛП)

НЕВЫНОСИМЫЙ БЕСКОНЕЧНЫЙ РЕВ языков огня, лизавших корпус дроп-пода, отдавался в ушах Сантара, и все повышающаяся температура внутри капсулы понемногу превращала её в духовку. Лишь плотные керамитовые пластины брони позволяли Десантникам производить высадку подобным образом, и Габриэль надеялся, что «эффект внезапности», о котором говорил примарх, в сочетании с мощной орбитальной бомбардировкой, позволит им раздавить предателей, пока те не оправились от орбитальной бомбардировки.

Напротив Сантара сидел сам Феррус Манус, незнакомый Первому Капитану меч висел у пояса Примарха, и клинок его бросал золотисто-огненные отблески в серебряные озера глаз повелителя. Помимо них двоих, в дроп-поде разместились ещё трое Морлоков, величайших воинов Легиона, окровавленное острие копья, что пробьет грудь Хоруса… и Фулгрима.

Словно тропический ливень, десантные капсулы, несущие в себе объединенную мощь трех Легионов, неслись к выжженной земле Ургалльской Низменности, сидевшие в них Десантники пылали огнем ненависти к вчерашним собратьям и готовились жестоко и кроваво отомстить им. Сантар часто и глубоко дышал, чувствуя, как с каждым вдохом, проходящим по новым аугметическим легким, жажда уничтожения и гнев, обращенный на Воителя, растут в его изуродованном теле.

— Десять-секунд-до-столкновения! — проскрипел вокс-автомат.

Скоординировавшись, Габриэль вжался в амортизационное сиденье капсулы, сервомоторы его терминаторской брони перевели доспех в режим противодействия колоссальной мощи посадочного удара. Из-за адамантиевых стенок дроп-пода доносились гулкие звуки мощных взрывов, видимо, уцелевшие батареи ПВО противника открыли заградительный огонь. В первые секунды Сантар даже не поверил, что такое возможно после столь интенсивных орбитальных ударов.

Грубый толчок тормозных двигателей, и последовавший за ним мощный удар о поверхность едва не вырвали Габриэля из кресла, но это была далеко не первая его высадка, и советник Ферруса Мануса удержался от падения. В момент столкновения сработали взрывные болты, выбившие люки дроп-пода. Стены капсулы превратились в трапы, тяжело упавшие на песок Ургалла, фиксаторы сиденья отключились, и Габриэль Сантар выскочил под мрачное небо Истваана V.

Первое, что бросилось ему в глаза — тысячи десантных капсул, в потоках огня несшихся сквозь серые облака и освещающих сумрачную планету отблесками потустороннего пламени. Повсюду вырастали облака разрывов — артиллерийские снаряды врезались в землю, и Сантар понял, что по ним открыли огонь «Сотрясатели» предателей из Имперской Армии. Взглянув вперед, Габриэль увидел скалистый хребет, вырастающий над пустыней, и, судя по всему, укрепленный войсками Хоруса. Несколько тысяч верных Астартес яростно штурмовали его, и пересекающиеся трассы болтерного огня освещали пустыню на километры вокруг.

— Вперед! — скомандовал Феррус Манус, поворачиваясь к хребту. Сантар и Морлоки последовали за своим вождем в безумный водоворот битвы, видя, что большая часть Железных Рук высадилась прямо в центре вражеских оборонительных линий. Черная пустыня все ещё горела от последствий бомбардировки, и повсюду виднелись разбросанные обломки блиндажей и редутов, остатки засыпанных траншей и окопов, сдавшихся под напором орбитальных ударов.

Около сорока тысяч верных Императору Десантников бились по всей ширине Ургалльской Низменности, от невысокого скалистого хребта до гигантских стен древней крепости, быстрота и ярость их атаки и впрямь захватили противника врасплох. Даже фильтры авточувств брони не спасали от невыносимого шума великого боя: стрекота болтеров, грохота взрывов и страшных криков боли и ненависти.

Пламя взметнулось до облаков, и огненные стрелы прочертили поле битвы от края до края.

Смертоносные очереди тяжелых болтов и лучи высокоэнергетичных лазеров обрушились на лоялистов, ознаменовав вступление в бой «Диес Ирэ». Земля затряслась под шагами могучего левиафана, идущего сквозь ураган ракет и болтов, его сверхмощные орудия прорезали огненные каньоны в рядах верных Десантников.

Маленькое солнце вспыхнуло посреди мрачной пустыни — выстрелил плазмомет Титана, и через долю секунду в центре Ургалла возник кратер, нескольких сотен метров в диаметре. Один залп «Диес Ирэ» принес смерть сотне Десантников и превратил черный песок в мерцающее толстое стекло.

Феррус Манус обрушился на врагов словно бог войны, вбивая их в землю ударами огромных блестящих кулаков или разрывая на части выстрелами из болт-пистолета огромного калибра, украшенного изящным орнаментом. Золотой меч, по-прежнему непотревоженный, висел у бедра примарха, и Сантар удивился, не понимая, зачем Манус взял с собой это оружие.