Фулгрим (ЛП)

Десятки тысяч верных Астартес пришли на помощь собратьям, и, за несколько кратких минут, численность лоялистов более чем удвоилась. Видя, как сила и мощь четырех Легионов, свежих, не обескровленных страшной резней, вливается в понемногу слабеющее тело его армии, Манус не удержался от победного жеста и погрозил серебристым кулаком стенам крепости Хоруса.

В микрофоне его вокса тут же зашумели сотни разом отдаваемых приказов; горькая ирония, но он слышал предателей едва ли не лучше, чем союзников, ибо их передатчики и приемники не только имели одну и ту же модель, но и работали на тех же частотах. По обрывкам нервных, напряженно-испуганных команд Феррус понял, что изменники мгновенно лишились уверенности в себе и потеряли остатки храбрости при виде подкреплений противника — целыми когортами они отступали с прежде твердо обороняемых позиций. Даже «Диес Ирэ» начал медленный отход к крепостным стенам, неспособный противостоять столь превосходящим силам.

Вдали Манус увидел хмурую фигуру Мортариона, прикрывающего отход своих воинов в направлении цитадели, и даже Ангрон со своими окровавленными головорезами нехотя следовал за ним. Но Дети Императора…

Дымные облака вдруг расступились перед примархом Железных Рук, и он увидел того, за кем охотился с самого первого шага по пескам этой проклятой планеты.

Он увидел идеального, прекрасного воина в пурпурно-золотом доспехе. Он увидел Фулгрима.

Тот, кто когда-то звался его братом, стоял в окружении мерзейших своих последователей, широкими взмахами серебряного меча указывая им путь отступления к гигантским черным стенам. Над левым плечом предателя виднелся конец рукояти боевого молота, выточенной из невероятно прочного темного материала и украшенной серебряно-золотым орнаментом. Феррус мрачно скривил губы, поняв, что изменник, как и он сам, услышал голос судьбы и явился на поле боя с оружием, которому суждено будет вступить в дело лишь раз — в их личной дуэли, в поединке бывших собратьев.

Множество уродливых созданий в покрытой лохмотьями кожи боевой броне приплясывали рядом с примархом Детей Императора, и жуткий монстр с ярко-алой, выжженной маской плоти на месте лица, возвышался по правую руку от него. Интересно, неужели Фулгрим лишь сейчас набрался храбрости выйти к битве — и то лишь затем, чтобы скомандовать отход?

Феррус почувствовал, что Феникс не мог не знать о его присутствии, и, быть может, умышленно открылся именно в этот миг — но почему? Впрочем, сметенная неудержимой волной гнева и ненависти к предателю, эта мысль тут же исчезла из головы Мануса.

Отступление изменников понемногу превращалось в неудержимое бегство, а воодушевленные лоялисты все усиливали напор на их позиции, шагая по курганам трупов, телам друзей и врагов. Размах резни не ускользнул от Ферруса, и, даже ослепленный радостью неминуемого триумфа и скорой схватки с Фулгримом, он подумал о том, что понесенные тремя Легионами потери оказались просто чудовищными, и без прибывших как раз вовремя подкреплений они могли бы и проиграть…

Взглянув в направленнии рассыпающейся на глазах оборонительной линии предателей, в паре сотен шагов перед собой, Манус подозвал к себе уцелевших Морлоков и открыл канал связи с Кораксом и Вулканом.

— Противник разбит! — крикнул он. — Видите, как они бегут от нас, сломя голову?! Пора нанести решающий удар, и никто не избегнет нашей мести!

Приглушенный треском помех, перекрываемый нескончаемым грохотом взрывов и ревом заходящих на посадку челноков, голос Ворона звучал спокойно и четко:

— Постой, Феррус! Да, победа — вернее всего — уже не ускользнет из рук, но позволь союзникам разделить с нами битвенную славу. Мы добились многого, но какой ценой? Мой Легион обескровлен и разделен, и то же с воинами Вулкана. Неужели ты хочешь, чтобы мы все легли в одну могилу с предателями?

— Мы обескровлены, Коракс, но не сломлены! — рявкнул Манус, глядя, как одинокая, ярко разукрашенная фигура в пурпурно-золотом взбирается на самый верх крутой черной скалы и раскидывает руки в ироничном приветствии. Даже отсюда в чертах лица Фулгрима легко угадывалась мерзкая улыбочка.

— Говори за себя! — раздался хриплый голос Вулкана. — Нужно отдышаться и помочь раненым, прежде чем вновь кидаться, сломя голову, в горнило столь безумной битвы. Нам стоит закрепиться на занятых позициях и позволить собратьям довершить начатое.

— Нет, и ещё раз нет! — заорал среброрукий Примарх в ответ. — Предатели разбиты! Один, последний удар — они захлебнутся в собственной крови!

— Феррус! — в голосе Коракса впервые мелькнуло нечто схожее с раздражением. — Не наделай глупостей! Мы уже победили!

Злобным щелчком закрыв вокс-канал, Манус обернулся к оставшимся в живых Морлокам. Всего лишь полсотни терминаторов стояли рядом с ним, но, глядя на их гордую стойку, на синее пламя энергии, потрескивающее на когтистых перчатках их брони, он понял, что Морлоки вновь готовы последовать за ним в пламенеющий ад смертельной битвы.