Фуллстоп (СИ)

— Проецирую, — усмехнулся Александр, которому сигарета принесла свободу, сходную со сновидениями. — Делаю посредством героев то, чего не могу сделать в жизни сам. Боюсь или не решаюсь.

— Например, послать меня к черту. — Глаза Сан Саныча блеснули отсветом от сигареты. — Сколько раз были близки к этому?

— Миллион. — Александр тоже глубоко и с наслаждением затянулся. — Но все эти небеса цвета ультрафиолета и замолчавшие глаза… Они ведь никуда не денутся без вас, и я это прекрасно понимаю. Всю жизнь гоню шлак, а не породу.

— Кто вам такое сказал? — сигаретная точка подвесила в воздухе знак вопроса, продержавшийся на сетчатке долю секунды. — От меня вы это слышали?

— А что, обязательно от вас нужно слышать? — отшутился Александр.

— Обязательно, Александр Дмитриевич, — серьезно сказал редактор. — Обязательно. От других можете не слушать.

— Хорошо, я готов, — исправился он. — Только действительно темно уже, а электричества здесь нет.

Сан Саныч сжал зубами сигарету и вытащил из наружного кармана сумки фонарик. Луч света ударил в ковер, потом проехался по окнам, высветил растерявшиеся деревья за стеклами. Александр затушил окурок в железной пепельнице, стоявшей у стены на изогнутых ногах, и вернул сигареты хозяину вместе с зажигалкой.

— Форзац не читайте, — попросил он. — Набросок там не имеет отношения, это… стержень расписывался. Я посижу где-нибудь? Больше не убегу.

— Господи, куда вам еще бегать, — фыркнул Сан Саныч. — Можете даже лечь, если хотите. Будете готовы к разговору — выходите в холл.

Александр без дальнейших уговоров зашел в ближайший номер и сел на подоконнике. Полная тишина в сгустившихся сумерках казалась наполненной тенями и шепчущими призраками, он отогнал их усилием воли. На чужой тумбочке осталась забытой книга, он машинально перевернул ее обложкой вверх и поднес к глазам — фамилия автора была его собственной, книга оказалась первым томом приключений второгодников, изданным около пяти лет назад. Обложка с космическим иллюминатором выглядела довольно потрепанной, из страниц выпал сухой кленовый лист. Александр поднял его и аккуратно положил на тумбочку.

— Александр Дмитриевич! — вдруг услышал он с улицы голос Нины Ивановны. — Это вы?

Он увидел ее, стоящую возле корпуса на дорожке, узнал по белому халату, хорошо различимому в полумраке, рванул раму и перегнулся через подоконник. Она по инерции тоже сделала шаг навстречу, но остановилась, с опаской взглянув на бумажный кокон, фрагмент которого был виден с этой стороны здания. В ее очках отразились красные блики.

— Закончили работу? — спросила она.

— Да. — Александр решил не уточнять, о какой работе речь. — Думаю, да.

— Почему не идете на ужин?

— Не хочу, — заговорщицки ответил он. — Колонизирую Марс, как Уолтер Грипп. В полном одиночестве. Хотите со мной в качестве Женевьевы?

Она тоже невольно улыбнулась.

— Как же я попаду к вам?

Александр наклонился и бросил взгляд вниз.

— Через окно, — сказал он. — Вставайте на спинку скамейки и не бойтесь, я не дам вам упасть. Цветок не опасен тем, кто мне симпатичен.

— Это признание?

Он прикрыл глаза с каким-то удовольствием.

— Абсолютно.

Немного поколебавшись, она встала на зеленую скамейку под окном, потом поднялась на ее спинку и села боком на подоконник. Александр подал ей руку и помог спуститься на пол номера, поспешно отступив на шаг назад. Нина Ивановна отряхнула подол халата и вопросительно взглянула ему в лицо.

— У вас температура? Руки горячие.

— Я прекрасно себя чувствую, — отмел он подозрения. — И сразу хотел бы извиниться за повязки. У меня и в мыслях не было вас разыгрывать, даже не знал, что встречу вас до ужина. Простите?

— А к ужину вы бы их сняли? — уточнила она.

— Обязательно.

— Странный вы человек, Александр Дмитриевич, — заметила она, отводя в сторону прядь волос, упавшую на щеку из прически. — Вроде взрослый, а ведете себя как ваши книжные подростки.

Последние отблески заката освещали пушок на ее шее и строгую оправу очков.

— Говорят, это для писателя неплохо, оставаться ребенком, — весело возразил Александр. — Пока ты мал, познавать мир интересно и забавно, как только взрослеешь, так сразу становится скучно и незачем. Повторяешь потом, как гриб в «Маленьком принце»: «Я человек серьезный». А я не серьезный, на Марс вот залез, и вас с собой утащил.

Нина Ивановна засмеялась.

— Что же мы будем здесь делать?

— Оставлять следы на пыльных тропинках далеких планет, — торжественно провозгласил Александр. — И просто болтать.

— О чем?

— Например, о стародавнем прошлом, — предложил он. — Когда на Марсе побывали двое колонистов и засеяли его красными цветами.

Нина Ивановна вздрогнула, ее рука выскользнула у него из ладони.

— Вы за этим меня позвали?

— Нет. Просто к слову пришлось. Можем найти другую тему.

Она повела плечами, словно ей стало холодно, спохватилась и спрятала руки в карманы.

— Пойдемте лучше ужинать, Александр Дмитриевич, — бесцветным голосом сказала она. — Поздно уже. Скоро станет совсем темно.

Он обогнул ее и с готовностью придержал перед ней дверь в коридор.

— Идите без меня.