Естественная инерция социума к неврологическому мономорфизму ещё в рыночную эпоху увеличивала однообразие форм поведения, что формально являлось уподоблением насекомым в оптимизации форм поведения, но при сокращении деятельной плодотворности, хотя у насекомых подобные процессы максимизируют деятельные результаты, когда функции наиболее эффективным образом распределены морфологически, а ни абстрактно в ходе конкурентной социализации, как у людей стоящих ещё на принципах организации общества приматов, где сформировалась минимизация творческой вариативности посредством сокращения различий неврологических качеств в целом (у насекомых к стати самые существенные морфофункциональные отличия в рамках одного вида и колонии, если рассматривать стебельчатобрюхих), не глядя на то, что цивилизация прорасла исключительно за счёт отличающегося поведения отдельных особей. Рыночная организация экономики, это был период максимального потребления при минимальных продуктивных инициативах за весь индустриальный период, что формально не могло вывести жизнь к космическому росту, плюс существенную помеху составляли недействительные абстрактные понятия/стоимости и субъективные принципы ненаучного формата, что издревле в форме всевозможных поверий, заблуждений и ритуальных традиций ношения/исполнения признаков единоличной доминации использовались как шоры для коней, чтоб те не пугались и не отвлекались, но проблема была глубже, поскольку все ментальные абстракции были следствием неврологических формаций передаваемых по наследству. Именно массовая и длительная неврологическая сегрегация изменила ход истории, поскольку человек есть ни что иное, как нервная система и существо выживающее исключительно за счёт нервной системы, поэтому неврологическая структура является определяющей в цивилизации людей во всём, как индивидуально, так и всеобще, хотя социальная среда, её информационное содержание и обстановка в целом значительно влияют на формирование нервной системы и на образующиеся тактики поведения в ней.
Люди желающие сохранности привычек, которые не несут в себе никакого содержания и достижений, напоминают отсохшие листья или нечто упёршееся в отсроченную гибельность ради ситуативной безопасности, чувства сохранности неких привилегий или абстрактных приоритетов. Если привычка не основа для достижений, привычка тупик.
Проблема была и в неуправляемом формально росте численности населения, поскольку прирост не шёл за счёт появления прекрасных и умных людей, пропорционально росту популяций росло и количество гавнюков, причём их появление было не просто пропорциональным всеобщему увеличению населения, с каждым витком роста биомассы их становилось всё больше и больше, то есть по экспоненте возрастало их преобладание над носителями разума, что делало их привилегированными массово (тихо и биологически), именно за счёт количества и стадной синергии, что размывало содержание интеллекта в мире в виде аморфной и усредняющейся до всеобщего показателя диффузии вытесняющей разум под давленеим разных векторов социализации и конфликтов обобщённого порядка».
***
Смерть не имеет повода, не имеет цели, не имеет возраста, не имеет этнической принадлежности, это абсолютная безсмысленность, исчезновение формального содержания, распад до состояния базовых элементов. Вирусы не просто создают заболевания, они заражают безсмысленностью, каждая молекула, каждая живая особь содержит за собой проделанную безконечность в вечном эквиваленте, вечность требует монетизации. Вечно ждёшь от жизни страстей, а получаешь кусок гнусного дерьма. Если бы я рос в лесу с палкой в руках, я бы имел больше возможностей построить нормальную жизнь, чем в социальной среде, где я нахожусь. Следовательно, окружающая меня социальная среда на сегодня является причиной ненормальной жизни.
Если кто-то умирает раньше отведённого природой, значит он во вражеской среде, формально вражеской для жизни как таковой.
Когда люди проявляют агрессию или насилие если им просто чего-то хочется или что-то не нравится, это называется агоническим поведением выпадающим из когнитивных критериев, проще выражаясь – является экстремизмом и криминогенным фактором на почве эмоциональной импульсивности не поддающейся должному осмыслению.
Я вас уверяю, идиоты вместо того, чтоб создать нечто цивилизованное, будут всегда срать в жизнь и облочать это достоянием, справедливостью и учением. Источник ущерба в цивилизации подлежит обезвреживанию, особенно если ущерб не компенсируется или не может быть компенсирован, иначе эффект аккумуляции ущерба разрушает цивилизацию.
Допуская чьи-то ошибки, мы лишаемся своих возможностей вместе с жизнью, так провал за провалом оттягивается реализация сложных вещей.
Цивилизация цветёт, когда значительная часть людей идёт дорогой своих возможностей, а ни в рамках неестественных ограничений, когда реализуются не самые лучшие наклонности в поведении. Возможности могут быть малы, но ограничения могут спасть с наиболее значимых вариантов творчества для достижения нормального порядка вещей.