Первая в истории человечества попытка выйти из биологического утопизма называлась коммунизмом, хотя всё это осуществлялось при монархическом строе, идея была задумана в Германии вместе со всеми исходными технологическими достижениями лёгшими в основу коммунистической идеологии (любой социализм капиталистичен без исключения, но не любой капитализм социалистичен, капитал от латыни «главный» или связанный с головой, подсчёт голов с помощью головы, а социализм, это более детальный подсчёт и прогнозирование, вот и всё, социализм напрямую вытекает из капитализма при детализации критериев управления и экономики, а вытекание капитализма из социализма это откат назад сугубо в исторической хронологии, вне зависимости от формы первого и второго, ведь как социализм может быть плохим, так и капитализм), а в советской системе, когда бытовых посредственников и неприметных колхозников расставляли на канцелярские должности и наделяли управленческими полномочиями, это носило формальный характер и не делало особой погоды, но когда коммунистическая система рухнула из-за больших враждебных противоречий в этно-неврологической плоскости и взамен пришло рыночное распределение собственности/хозяйства, все эти челодури пещерного уровня мышления повылазили изо всех щелей и закоулков начав рулить всем и вся, вцепившись и держась зубами за все должностные кресла и корки, цедя и шкребя любые бюджетные источники наживы и преувеличения собственности, это превратилось в системную, структурную и всепоглощающую проблему, выход из которой не мог быть изнутри, выхода не существует в дерьмояме, выход мог быть предоставлен извне, как обязывающий и структурирующий результаты фактор. Но был ли он? Но был ли он? Но был ли он? Сначала всё рухнуло, потом глобально замыкалось и ментально деградировало в рыночном распределении ценностей (даже святой грааль превратился бы в дерьмо будучи допущенным в среду преобладания биологических инерций, которые являются определяющими в социуме вопреки достижениям и достоверности, что происходит с любыми технологиями допущенными к воле инстинктов; даже простейшие медикаменты отрабатывались десятилетиями через систему институтов и исследований, проходили отсев ошибок и возможностей за счёт обширной востребованности питающей любое новшество, в противном случае узкий изоляционизм съедает любое новшество и не даёт расти ничему, но выплёскивание в несистематизированные на результат массы аналогично не приводит ни к чему, так формируется и растёт рынок, он использует и прокручивает результаты, но не создаёт их, и более того, чем больше он использует результаты для торгового наценочного обогащения, тем больше исключает пространство для появления новых достижений и существенной систематизации их появления), что уводило всё в инфляционные процессы, то есть в торговые наценки смещающие собой все финансовые возможности покупательной способности экономики в никуда, в карманы торгашей, а когда масштабная система замыкается, то деградация в ней становится во многом необратимой и всеохватывающей, что опасно и знаменовало большие упущения для всей цивилизации, поскольку не было ни структурных ответвлений от этой системы, ни фактора дифференцирующего интеллект из массовых популяционных тенденций к неврологической деградации и этнической экстремистической криминализации по инерции роста превалирования доминационных тактит поведения. Выход начал появляться по мере дифференциации интеллекта в Вулканах/Муравейниках (проект «Улей») и в сопряжённых с ними промышленных отраслях спустя некоторое время в ходе смены поколений и после экономического рыночного кризиса, когда появился валютный инструментарий и институт описанный в «Финансовом материализме» (к тому времени уже древний трактат написанный около двух тысяч лет назад). Выход из цивилизационного эволюционного тупика начал проявляться с увеличения решающей роли трансграничного глобального финансового контура действующей и поныне валюты «κόσμος» в виде карбонатных носителей отражающих ёмкостное содержание вашего труда/достижений/мыслительной деятельности и собственности.