Функция 3

И в этот момент я пропустил удар в корпус. Меня подбросило в воздух и тут же бросило на землю. Дыхание сбилось, и, кажется, несколько ребер треснуло. При падении я попытался сгруппироваться, но упал все равно неудачно. На бок, да еще и руку не успел вывести из под корпуса.

Игнорируя боль, перевернулся на спину, и встретил противников Криком. Попал, кажется. Но, видимо, не по всем. Потому что получил еще один удар. В голову.

Что-то взорвалось внутри. Внешний мир исчез во вспышке света. Я только успел почувствовать еще один удар и треск сломанной кости. После чего сознание погасло.

3–4

14-й день после Вторжения

В себя я пришел на больничной койке. Понял это как-то сразу, вдруг, без разглядывания обстановки. Да и нечего было разглядывать — плафон с лампой дневного света, белый потолок и бледно-зеленая краска на стенах. Нос щипало запахом лекарств и дезинфицирующих химикатов.

«Выжил? Но как?»

Правая рука упрятана в гипс, покоится на какой-то подставке. Левая нога задрана кверху и тоже жестко зафиксирована. Грудь сжимает корсет, даже голова в бинтах — я видел краешек марли прямо над глазами. При этом у меня ничего не болело. На обезболивающих? Или уже зажило?

«Крепко мне досталось! Но где тут нашлась больница? Да еще и такая?..»

Такая, значит российская провинциальная. Я дважды в подобной лежал. Первый раз со сломанной ногой в девять лет, она вот так же была зафиксирована над кроватью, а второй раз после удаления аппендицита в двенадцать.

Скрипнула дверь — вот так же она скрипела в детских воспоминаниях! — и в поле зрения показалась медсестра. Молоденькая, симпатичная, похоже практикантка. И очень странно одетая. На темных волосах у нее был какой-то чепчик с огромным красным крестом, а на теле — крохотный халатик, в котором она едва-едва помещалась. Короткий, под самый срез трусиков. Я повел глазами ниже и увидел на стройных ножках белые чулки. И туфли на высоченном каблуке.

«Какого хрена!..»

— Как себя чувствуете, больной? — прощебетала девушка. Именно прощебетала, а я то всегда считал эту фигуру речи выдумкой. — Ничего не болит?

— Нет. — в полном обалдении ответил я.

— Сейчас посмотрим.

Колокольчик ее голоса прозвучал прямо возле уха, я даже заметить не успел, что она обошла кровать и склонилась надо мной. Совершенно не по девичьи крупная грудь медсестры коснулась моего лба. Едва не вывалилась из халатика при этом. В горле сразу пересохло, а в паху потяжелело.

«Я точно в больнице? Больше на порнофильм похоже!»

— Ты чего делаешь? — спросил я, когда грудь девушки закрыла мне весь обзор.

— Вы моделируете среду, больной.

Голос ее изменился. Превратился из щебетания в сопрано диктора железнодорожного вокзала. Сама она тоже стала другой. Миниатюрной, чернокожей, но все в том же белом халатике и чепчике. Крошечная ее ладошка поползла по моей груди в сторону живота.

— В смысле?

И тут до меня дошло. Медсестра еще раз изменилась, только едва заметная рябь пошла по изображению. Белый халатик исчез, а вместо него появились камуфлированные штаны и майка цвета хаки.

— Статуэтка?

— Мои действия не верны?

Черт, она это все из подсознания у меня достала? Больницу, медсестру в костюме. Это вот такое у меня там? Впрочем, чему там еще быть? Порхающим ангелам с крылышками?

— Да не то чтобы… Ты кончай с этим, ладно? Я понимаю, ты старалась… забей. Что со мной?

— Было принято решение поместить твое сознание в среду, максимально комфортную…

— Я понял уже, что в виаре твоем. Состояние физического тела?

— Уже стабилизировано.

— А что было?

— Обширные внутренние кровотечения — остановлены. — принялась перечислять с методичностью старательного, но туповатого ассистента. — Перелом ребер — регенерация продолжается. Двойной перелом левой ноги с разрывом бедренной артерии — регенерация продолжается. Трещины в скуловой и височной части черепа…

— Я живой?

Судя по описанию, ничего особенно страшного не случилось. Да, понятно, что обычного человека такие травмы отправят не на больничную койку, а прямиком на кладбище, но мне приходилось и больше получать.

— Организм носителя функционален на 79 процентов.

— Сколько я в отключке… В моделируемой среде?

— Уточняю.

— Чего?

Изображение Статуэтки моргнуло.

— В данной системе измерения объективного времени — семь часов одинадцать минут девять секунд. Коэффициент ускорения субъективного времени в моделируемой среде составляет 2,8.

А, так это она выходила время спросить. Так, стоп, субъективного, получается, почти вдвое больше прошло?

— Хорошо меня отделали!

— Идиома не…

— Не важно. Меня уже можно выпускать?

— Рекомендуется пребывание в моделируемой среде до восстановления функциональности организма 87 процентов.

— Сколько это займет времени?

Она снова замерцала.

— Сорок шесть минут субъективного времени.

— Ладно. Чем займемся тогда?

Мгновенно Статуэтка преобразилась в медсестру-брюнетку из секс-шопа. Это она что, считывает мои желания, когда я в виаре? Но я ведь не думал ничего такого! Честно!

— Давай-ка ты мне лучше расскажешь, чем закончилась столкновение со Структурой. — я нервно поерзал. — Наши потери?