Функция. Часть 2

Богатур кивнул и, не меняя выражения хмурого лица, присел. Так, словно был охотником и сейчас искал на ковре из листьев и мха следы добычи. Обе ноги согнуты, одна рука упирается в землю, а другая чуть отведена в сторону для равновесия. Он замер в этой позе на два удара сердца, а потом прыгнул. Даже не прыгнул – взлетел. Вверх и чуть в сторону. На короткий миг замер в воздухе, сравнявшись с макушками деревьев, после чего опустился на противоположном конце поляны. Замер, давая пастве время на реакцию. Та не подкачала и восхищенно выдохнула двумя десятками ртов.

Но представление еще только начинало набирать обороты. Ведомые помощниками проповедника сектанты двинулись по тропинке на соседнюю поляну. Почти не отличающуюся от предыдущей, разве что одной деталью: здесь к стволу толстой березы был прикован медведь.

И вовсе не уставший от людского внимания обитатель зоопарка. Не походил он и на циркового – те не смотрят на людей, как на куски самостоятельно передвигающегося мяса. Перед культистами предстал настоящий хозяин алтайской тайги. Схваченный, скованный, но не покорившийся. О последнем свидетельствовала изрытая подле березы земля и измочаленный ствол дерева, вокруг охватывающей зверя цепи.

При виде людей медведь зарычал и бросился в атаку. Сектанты дрогнули, испуганно закричали и бросились бы бежать, кабы не толстенная цепь, остановившая бросок зверя. Пару секунд люди ошарашено смотрели на упавшего великана, а потом, когда первый страх отступил, стали смеяться.

Пастырь дал стаду насладиться эмоциональной разрядкой, после чего вернул себе внимание.

– Каланак способен голыми руками убить медведя, – просто сказал он. И, не дожидаясь реакции последователей, распорядился: – Отпускайте зверя.

Никто на поляне не успел среагировать на эти слова. Только один человек, помощник проповедника, бесстрашно подскочил к дереву и ловко расцепил замок, скрепляющий звенья цепи. Бурый к тому времени уже поднялся с земли и теперь злыми глазами выбирал жертву, на которую кинется. Он не заметил маневра человека, даже не сразу осознал, что свободен от оков. А когда дернул шеей и обнаружил, что цепь больше не держит его…

– Бежим! – истошно заверещал один из сектантов, мужчина, чью избыточную полноту не могли скрыть даже ритуальные одежды. И первым рванул прочь.

Медведя представляют медлительным животным. Очаровательным и неуклюжим добряком, способным целыми днями обдирать с кустов малину, а во сне сосущим лапу. Мультфильмы, сказки, байки охотников – тех, кто приезжает в лес пострелять по бутылкам и нарезаться до состояния единения с природой, – утверждают обывателей в мысли, что так все и обстоит. При этом почему-то называют косолапого хозяином тайги, напрочь забывая, что косматые увальни имеют очень мало шансов получить и удержать данный титул.

А ведь медведи очень быстрые животные. Они могут развивать скорость в сорок-пятьдесят километров в час, что, конечно, не способно впечатлить современного городского жителя. Ну в самом деле, что это в сравнении со скоростью движения автомобиля? Да, в пробке о подобном мечтаешь, но стоит выйти на оперативный простор, как ты уже проклинаешь того старикана на допотопном драндулете, который едва-едва тащится.

Между тем полста в час, да еще и по пересеченной местности, – это серьезно. В прежние времена, когда основным средством передвижения для людей являлась лошадь, такая скорость считалась запредельной. Ветер в лицо и волосы назад, как говорится. Лошадка, даже самая что ни на есть беговая, выдавала по ровной дороге максимум сорок. А медведь мог ее догнать и, не останавливаясь, переломить животине хребет. Вот что такое пятьдесят километров в час.

Сектанты успели разве что моргнуть, а медведь уже преодолел разделяющее его и людей расстояние. Взмахнул огромной лапой, намереваясь надвое развделить ближайшего человека, замершего от первобытного ужаса, но, к счастью последнего, был остановлен Каланаком. Возникшим, словно из ниоткуда, и перехватившим когтистую длань медведя одной рукой.

Другой – раскрытой ладонью! – богатур ударил поднявшегося на задние лапы зверя в грудь. Отбросив назад метра на три.

Пока ошеломленный косолапый поднимался на ноги, тряся лобастой башкой, сектанты передумали бежать. Остановившись на краю поляны, они со страхом и возрастающим восхищением смотрели, как человек сражается с медведем. Нет, не так! Как он убивает медведя.

Каланак двигался не как все, он скользил, словно пущенная из тугого лука стрела. Миг – он стоит на том месте, откуда отправил зверя в короткий полет. Вздох – и он уже появляется чуть позади и справа от медведя. Выдох – и листву на деревьях сотрясает рев, полный боли. Глухой шлепок завершает секундную увертюру – под ноги зрителям падает кусок покрытой густой шерстью плоти.

Правая лапа животного.