Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии

Из многосторонности моих симпатий позже развился принцип "Каждый в чем-то прав". Надо только понять, в чем. Проштудировав две-три книги по истории философии, я составил представление о старом как мир споре по поводу первичности тела или души. Эти предварительные стадии моего научного развития важны потому, что они подготовили меня к правильному восприятию учения Фрейда. В учебниках по биологии, за которые я взялся только после сдачи весьма сомнительного, с точки зрения его ценности, экзамена на степень доктора биологических наук, открылись богатый мир и бездна материала. Они позволяли как обрести знания, дававшие возможность приводить точные доказательства, так и пригодились для идеалистических грез. Позже собственные проблемы заставили меня аккуратно отделить гипотезу от факта. Труды Хертвига "Общая биология"и "Становление организмов"давали обстоятельные знания, но оставляли без внимания всеобщую связь между различными отраслями исследования живого. Тогда я не мог сформулировать свою позицию так, как делаю это теперь, но от знакомства с ними оставалось чувство неудовлетворенности.

Применение "принципа цели" в биологии воспринималось как помеха. У клетки была мембрана, для того чтобылучше защищаться от внешних раздражителей. Сперматозоиды были созданы такими быстрыми, для того чтобыбыть в состоянии лучше находить яйцеклетку. Самцы были часто ярче раскрашены, часто крупнее и сильнее самок, для того чтобылегче понравиться или преодолеть их сопротивление, а также имели рога, для того чтобыодолеть соперника. И даже работницы-муравьихи были бесполыми, для того чтобылучше делать свою работу. Ласточки строили свои гнезда, для того чтобыобогревать детей, и природа вообще устроила то или это так или иначе, для того чтобыреализовать ту или иную цель. Следовательно, и в биологии господствовало смешение виталистического идеализма и каузального материализма. Я посещал очень интересные лекции Каммерера, на которых он излагал свое учение о наследовании приобретенных свойств.

Он в значительной степени опирался на Штайнаха, который к тому времени обратил на себя внимание работами о гормональной соединительной ткани генитального аппарата. На меня произвели большое впечатление эксперименты по влиянию имплантации на пол и вторичные половые признаки, а также высказывания Каммерера, ограничивающие сугубо механистический подход в теории наследования. Он был убежденным защитником теории естественной организации жизни из неорганической материи и существования специфической биологической энергии. Эти научные взгляды казались мне симпатичными. Они вдохнули жизнь в сухой материал, который я получил в университете. Против Штайнаха и Каммерера шла жестокая борьба. Во время визита к Штайнаху я увидел, что ученый устал и измотан. Позже я на себе ощутил, как третируют тех, кто добивается значительных, но не совпадающих с общепринятыми взглядами научных результатов. А Каммерер впоследствии покончил с собой.

Биологический принцип "для того чтобы" я встречал снова в различных учениях о спасении. При чтении труда Гримма "Будда"меня потрясла внутренняя логика учения об отсутствии страдания. Это учение отвергало среди прочего и радость как источник страдания. Учение о странствовании душ показалось мне смешным, но почему же у него были миллионы приверженцев? Дело не могло быть в одном только страхе смерти. Я читал Рудольфа Штайнера, но среди моих знакомых было много теософов и антропософов. Все они казались более или менее странными, но большей частью более искренними, чем сухие материалисты. Они тоже должны были быть в чем-то правы.