Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии

Столь же большое значение имело и выяснение вопроса о том, почему в одном случае удавалось излечить больного, а в другом - нет. Это позволяло сделать более правильный выбор, ведь тогда не существовало теории терапии.

Ни у психиатров, ни среди психоаналитиков не было принято интересоваться социальной ситуацией, в которой находились больные. О существовании бедности и нужны знали, но это как бы не относилось к делу. В поликлинике с этим пришлось непрерывно сталкиваться. Часто для успеха терапии сначала надо было оказать социальную помощь. Внезапно обнаружилось резкое различие между частной практикой и амбулаторией.

После примерно двух лет работы стало ясно, что для общества индивидуальная психотерапия имеет очень ограниченные возможности. Лечиться могла только незначительная часть душевнобольных - люди с материальным достатком, а из-за нерешенности вопросов техники терапии и их недостатков терялись сотни часов работы. Сами психоаналитики не делали тайны из своих практических неудач.

К этому добавлялись случаи, наблюдать которые в частной практике не представлялось возможным, когда тяжелейшие душевные расстройства делали людей обитателями психиатрических клиник и ставили их совершенно вне общества. Психиатрический диагноз в таких случаях, как правило, гласил: "психопатия", "моральное нездоровье" или "шизоидное вырождение", а единственной существенной причиной заболевания считалось бремя "тяжелой наследственности", симптомы которой не вписывались ни в одну известную категорию. При таком подходе пациенты с навязчивыми действиями, истерическими сумеречными состояниями, фантазиями на темы убийств и импульсами к этим действиям оказывались полностью вырванными из обычной трудовой жизни. Но эти странности, вполне безобидные в социальном отношении у обеспеченных людей, приобретали среди бедняков гротескные и опасные черты. Вследствие материальной нужды моральные препятствия были сломаны настолько, что импульсы преступлений и извращений толкали к соответствующим поступкам. Я исследовал этот тип личности в своей книге "Инстинктивный характер" (1925 г.). На протяжении трех лет мне приходилось в амбулатории заниматься преимущественно такими тяжелыми случаями. У психиатров с такими пациентами разговор был короткий - они попадали в отделение для тяжелобольных и оставались там до тех пор, пока не успокаивались. Затем их выпускали или, если проявлялся психоз, помещали в больницу для умалишенных. Почти все эти больные происходили из рабочих и служащих.