Фунт лиха с изюмом

Карл разлил шампанское и протянул фужер Яне.

– А ты считаешь, что я монстр? Когда она стояла, как ты выражаешься, в белой фате, я искренне верил, что будет все, как ты описала, и умрем мы с ней в один день. Я не обманывал, я не учел…

Яна выпила шампанское до дна, и он тут же налил снова. Если честно, она не хотела больше слушать Карла, потому что у нее закололо сердце, и они в своем разговоре зашли на очень зыбкую почву.

– Не учел я, Яна, что я не смогу забыть тебя, что я люблю тебя и с трудом представляю свое существование без тебя. Да, мы разошлись. Но я не использовал ее, я пытался уйти от своих чувств, и как ни крути, я всё равно виноват перед своей женой. Я даю ей всё, что могу, полное обеспечение, поддержку, дружбу. Она поняла, что любовь я ей дать не могу, и смирилась. Она не держит на меня зла, мы – друзья, и у нас общий ребенок.

– Я рада за вас. Ничего о ней не знаю, да и зачем мне? Рада, что ты стал отцом. Думаю, что отец из тебя выйдет потрясающий, ой, уже вышел, извини! – глупо засмеялась она.

– Ты закусывай…

– Моя любимая клубничка? Всё помнишь? А где сливки?

– Не поверишь, Яна… Я помню всё, – заверил ее Карл, прожигая взглядом.

Он попросил принести сливки.

Ей стало неудобно.

– Карл, я говорила, что согласна тебе помочь при условии, что мы, ты, в частности, не будешь возвращаться к нашей теме. Мы с тобой хорошие знакомые или друзья, выбирать тебе, но не более того, – сказала ему Яна и, макнув клубнику в сливки, положила ягоду в рот целиком.

На душе у нее было неспокойно. Хотя Карл ей и не ответил, но по тому, как он на нее смотрел, она чувствовала, что не примет его душа статус «друзей», что Карл будет пытаться ее вернуть. И ей это совсем не льстило, ее это угнетало. Да еще в Питере, городе, где живет ее любовь.

Темноглазое лицо, ямочки на щеках и милые веснушки, каждую из которых Яне всегда хотелось поцеловать. Ее… Мартина. Мартина Романовича Вейкина. А его руки? Его дыхание… Его запах. От всего от этого Яну накрыла такая волна нежности и любви, что у нее перехватило дыхание. «Мартин! Мартин!» – пело ее сердце.

Яна знала, что у каждого человека в жизни есть моменты истинного блаженства. Определённое состояние души и тела. Так младенец спокоен в утробе матери, так любящие друг друга мужчина и женщина лежат, обнявшись, в кровати, совершенно умиротворенные друг другом. Никаких лекарств, никаких посещений психолога и курсов медитации. Ничего не надо, только ночь с любимым человеком, чтобы прижаться к его телу, подпитываться его энергетикой и любовью. Что может быть лучше нежного прикосновения пальцев любимого человека к твоим волосам, его поцелуя каждой клеточки твоего тела и его объятия, словно он хочет соединиться с тобой в одно целое, тем самым и защитить тебя от всех бед и неприятностей вместе взятых? Это как погрузиться в негу спокойствия, в кокон счастья.

Именно в таком благостном и счастливом состоянии Яна и пребывала, обнимая своего Мартина, свое счастье. И несмотря на то, что чувствовала она себя почему-то неуютно, близость его горячего тела согревала ее и возвращала к жизни. Яна прижалась к Мартину и провела тонкими, красивыми пальцами с классическим ярко-красным маникюром по его накаченной груди, покрытой вьющимися, милыми колечками волос. Внезапно в сердце Яны закралось какое-то смутное чувство и… тошнота. Она не сразу поняла, в чем причина беспокойства, но постепенно сообразила… Грудь у мужчины не была волосатой. Это произвело на нее впечатление эффекта взорвавшейся бомбы. Яна открыла глаза и посмотрела на лежащего рядом мужчину. Его теплые карие глаза смотрели на нее с нежностью и любовью, смуглая кожа и светло-русые волосы разметались по подушке.

– Карл?! – выдохнула Яна, чуть не падая с кровати.

– Да, моя любовь! Как же я рад! Все-таки я был прав. Старые чувства не ржавеют. Я – самый счастливый человек на свете! Как же долго я этого ждал! Счастье мое! Любовь моя! – Карл заключил в объятия свою пассию, едва не задушив.

Она оторопело смотрела на него.

– Это сон?

– Что? Нет…

– Ущипни меня.

– Я лучше поцелую тебя, – Карл явно пребывал в приподнятом настроении, в отличие от Яны.

Яна никак не могла прийти в себя.

– Почему мы вместе?! – еле выдавила она.

– После аэропорта мы поехали в ресторан. Ты разве не помнишь? Пили вино, шампанское, танцевали. А сейчас мы в гостинице. Что с тобой? – спросил он, пытаясь удержать за руку Яну, вскочившую с кровати.

Она резко выдернула свою руку.

– Не трогай меня!

– Ты что? Ночью была ласковой, обворожительной, – не понял князь.

– Я ничего не помню! Я эту ночь провела с Мартином! Не трогай! – закричала она.

– Да что с тобой? Яночка! Какой Мартин? Ты была со мной! Не пугай меня. Я вызову врача.

– Нет-нет. Где мы? – Цветкова сглотнула, во рту было сухо так, словно сегодня туда решила переместиться вся пустыня Сахара целиком.

– Я же говорю – отель «Президент». Я снял целый этаж на всё время своего пребывания в Санкт-Петербурге. У тебя тут есть свои апартаменты. Хочешь в бассейн? Давай я закажу завтрак в номер, – потянулся к гостевой книге Карл.