Фурии Кальдерона

– Ну, что ты об этом думаешь?

Курсор подняла руку и, продолжая смотреть на Тави, убрала упавшую на глаза прядь волос.

– Мне кажется, доминус, твоему племяннику удалось узнать о маратах больше, чем всей нашей разведке, вместе взятой.

Тави кивнул:

– Они, гм, поедают своих врагов. А врагами у них считаются все, кто является к ним без спросу. – Он хмыкнул. – Возможно, из-за этого узнать о них что-нибудь трудно.

Амара тряхнула головой:

– Если мы выберемся отсюда живыми, мне будет интересно послушать, как это тебе удалось выкрутиться да в придачу явиться сюда с собственной ордой, чтобы спасти долину.

Линялый вдруг предостерегающе промычал что-то. Тави покосился на раба и увидел, что тот напряженно смотрит на стены. В иззубренном проломе, в котором не осела еще пыль, замаячили чьи-то фигуры. Во двор въехало несколько всадников – высоких стройных маратов из клана Лошади. Тави сразу узнал Хашат с развевающейся светлой гривой, хотя и волосы, и тело, и правая рука ее с зажатой в ней саблей были забрызганы свежей кровью. Тави пояснил Амаре и дяде, кто она такая.

– Вождь? – слегка даже обиделся Бернард. – Это же женщина.

И на ней даже кольчуги нет.

Амара негромко присвистнула:

– Этот пояс с орлами снят с коронного гвардейца. Если он настоящий, она, возможно, участвовала в том набеге, когда убили принцепса Септимуса.

– Да нет, она ничего, – сказал Тави. – Сама она не выступит против Ацурака, но за Дорогой пойдет. Мне кажется, они дружны.

Толпившиеся у ворот мараты расступились, пропуская мужчину, который шел в сопровождении двух крупных волков. На бледной коже его груди багровел длинный чистый порез. Он окинул двор взглядом и оскалил длинные, острые клыки.

– Скагара, – пояснил Тави. – Вождь клана Волка. Опасный тип.

Хашат спешилась и не торопясь, с опасной усмешкой на губах, двинулась через двор к Скагаре. Тот сделал шаг назад. Она улыбнулась, блеснув зубами, и принялась преувеличенно внимательно разглядывать рану у него на груди. Потом повернулась лицом к Ацураку и Дороге, скрестив руки, – правая, правда, оставалась вблизи от рукояти окровавленной сабли. Скагара исподлобья покосился на нее, но последовал ее примеру.

Дорога оперся на свою палицу и ждал, глядя в землю. Ацурак тоже стоял не двигаясь, если не считать небрежного помахивания копьем. Несколько минут во дворе царила напряженная тишина. Единственным нарушавшим ее звуком было воронье карканье из-за стены.

– Чего они ждут? – спросила Амара у Тави.

– Солнца, – пояснил тот. – Дорога сказал, они всегда ждут солнца, чтобы оно видело результаты Испытания. – Он покосился на стены, оценивая их высоту и угол теней. – Мне кажется, оба уверены, что поединок не продлится долго.

Все больше утреннего света проникало во двор. Тень от оставшегося неповрежденным участка стены быстро сокращалась в размерах, и граница ее подползала к двум вождям маратов. В конце концов Дорога поднял глаза, выждал момент, когда солнечный луч коснулся его палицы, крякнув, поднял ее и ринулся на Ацурака. Вождь клана Овцереза перехватил копье, описав им круг в воздухе, и пружинящей кошачьей походкой двинулся навстречу Дороге. Наконечник его копья метнулся к вождю клана Гарганта, но Дорога отбил копье палицей и тут же ударил другим ее концом по голове Ацурака.

Ацурак увернулся от удара и сделал выпад копьем, целясь Дороге в ногу. Тот отпрянул, но недостаточно быстро, и на бедре его вспухла каплями крови алая полоса. По рядам собравшихся на дворе маратов пробежал негромкий ропот. Кто-то из воинов клана Овцереза выкрикнул гортанную фразу, и его соседи отозвались на нее грубым хохотом. Клан Волка тоже заметно оживился.

– Они что, делают ставки на исход поединка? – недоверчиво спросила Амара.

– Угу, бывает, – кивнул Тави. – Дорога, например, выиграл дочь, поставив на меня.

– Что?

– Тсс!

Дорога, морщась, отступил от Ацурака и покосился на свою ногу. Он попробовал наступить на нее, но пошатнулся, и ему пришлось опереться на палицу, чтобы сохранить равновесие. При виде этого Ацурак улыбнулся и снова занес копье. Медленно, почти крадучись двинулся он в обход Дороги, заставляя того поворачиваться вслед за ним, каждый раз перенося вес на больную ногу. Лицо Дороги исказилось от боли.

– Тави, – выдохнула Амара. – Что будет, если Дорога проиграет?

Тави сглотнул; видно было, что и он нервничает.

– Тогда будет считаться, что Единственный считает неправым Дорогу. И все кланы пойдут за Ацураком, как сделали до этого поединка.

– О… – прошептала Амара. – А он может проиграть?

– Пять серебряных на Дорогу, – откликнулся Тави.

– Ну, если ты так уверен…

Без предупреждения Ацурак кинулся на Дорогу. Вождь гаргантов взмахнул палицей и отбил копье, но ответный выпад его вышел неловким и только лишил его равновесия. Ацурак легко увернулся и сразу же снова бросился в атаку. И снова Дорога с трудом отразил нацеленный на него удар. На этот раз это стоило ему равновесия, и он упал.