Фурия Курсора

— Твой живот уже не болит? — спросил Макс.

Тави скривился.

— Наконец-то. Четыре дня прошло. И капитан попросил Фосса сварить для меня какой-то чай, чтобы помочь мне избавиться от других болезней.

— Ну и как, действует?

— Лучше б я заболел. Ты представить не можешь, как воняет то, что варит Фосс.

Макс усмехнулся.

— И если ты думаешь, что плохо пахнешь…

— Спасибо. Еще немного унижений — это как раз то, что мне нужно сейчас, — сказал Тави.

— В таком случае, ты должен знать, как тебя прозвали легионеры.

Тави вздохнул.

— Как?

— "Туалетный Сципио". Достаточно унизительно для тебя?

Тави подавил вспышку раздражения.

— Да. Это замечательно, спасибо.

Макс незаметно огляделся, и Тави почувствовал вокруг себя уплотнение воздуха, когда Макс обеспечил конфиденциальность.

— По крайней мере, это дало тебе хороший повод ходить в Клуб каждую ночь. И я заметил, что ты больше не ноешь о Китаи.

— Не ною? — спросил Тави.

Он нахмурился и задумался об этом. Тянущие, неприятные ощущения в животе, опустошающая боль отступила на время, и он нахмурился еще сильнее.

— Я не ною… — думал он.

— Я же говорил тебе, что ты оставишь её, — сказал Макс. — Я бы уже давно снял тебе девушку на вечер. Рад, что ты сделал это сам.

Тави чувствовал, что его лицо вспыхнуло.

— Но я не делал этого.

Брови Макса поползли вверх.

— Э-э, — сказал он.

Он покосился на своих новобранцев и сказал:

— Надеюсь, ты не снял мальчика?

Тави фыркнул.

— Нет, — сказал он. — Макс, я не для того здесь, чтобы наслаждаться жизнью. Я здесь на задании.

— Работа, — сказал Макс.

— Работа.

— И ты пошёл в Клуб, потому что это был твой долг.

— Да, — сказал Тави с раздражением.

— Даже несмотря на всех этих танцовщиц и прочее?

— Да.

— Вороны, Кальдерон. Почему? — Макс покачал головой. — Жизнь слишком коротка, чтобы пропускать некоторые вещи.

— Потому что это моя работа, — сказал Тави.

— Тем легче будет сослаться на то, что ты сделал это только для того, чтобы поддержать легенду, — указал Макс. — Немного вина. Девушка или две. Или три, если ты можешь себе это позволить. Что тут плохого?

Тави, нахмурившись, задумался о его словах.

Макс был вполне прав, когда сказал, что девочки в клубе могут быть весьма привлекательными, и Тави удавалось не раз понаблюдать за их танцами.

Такое бывало, учитывая, что каждая танцовщица с талантом заклинателя земли будет использовать его, чтобы усилить интерес окружающих мужчин.

Частенько несколько танцевали одновременно, и такое представление было призвано опустошить карманы тех легионеров, которые поддадутся их чарам. И это удавалось, так как большинство легионеров приходило туда именно с этой целью.

Некоторые танцовщицы предлагали себя Тави, но тот отказывался "оценить" их прелести в течение ночи или попробовать вина и других одурманивающих веществ, которые были доступны. У него не было намерения дурманить свой рассудок — его мысли были заняты тем, что позволяло ему оставаться в живых.

— Ты должен наслаждаться жизнью, — сказал Макс. — Никто не будет упрекать тебя за это.

— Я буду упрекать, — сказал Тави. — Я должен сохранять ясность разума.

Макс хмыкнул.

— Верно, я полагаю. Пока ты постоянно не скулишь о Китаи, я думаю, это нормально, что ты не таскаешься по девкам.

Тави фыркнул.

— Рад, что ты одобрил это.

Три когорты призывников, около тысячи легионеров, громыхали по тренировочной дороге, двигаясь теперь монолитным строем и в полном вооружении.

Их шаги гремели в едином ритме, пробиваясь даже через глушащий эффект экрана, поставленного Максом.

После того как они прошли, и рокот исчез, Макс спросил:

— Раскопал что-нибудь?

Тави кивнул.

— Нашел еще двух легионеров, работающих на Торговый Консорциум.

— Знаем ли мы, на кого еще он работает?

— Он думает, что он шпионит для Парсианского купца.

— Ха, — сказал Макс. — И кто этот агент?

Тави пожал плечами.

— Я закинул несколько удочек. Возможно, я узнаю что-нибудь сегодня вечером.

Он бросил на Макса косой взгляд.

— Я слышал о незаконном работорговце, действующем неподалеку. Видимо, он действовал среди людей, следующих за нашим лагерем. Но кто-то избил его до потери сознания, привязал к дереву, прокрался мимо охранников и выпустил его рабов.

Макс снял воздушный экран на время, достаточное для того, чтобы встать и закричать:

— Вороны тебя побери, Кардер, подними этот щит вверх или я надаю тебе по твоей тупой башке, чтобы ты запомнил! Если копье Валиара Маркуса победит моих лучших бойцов, будете нарезать круги неделю!

Новобранцы кидали на Макса косые мрачные взгляды, пока Шульц криками загонял их обратно в строй.

— Да? — сказал Макс Тави, садясь снова. — Я слышал то же самое. Тот, кто это сделал — молодец. Никогда не любил работорговцев.

Тави нахмурился.

— Это был не ты?

Макс нахмурился в ответ.

— А разве это не ты?

— Нет, — ответил Тави.

Макс сжал губы, потом пожал плечами.