Фурия Курсора

— Это не я. Есть много фригийцев поблизости. Они ненавидят работорговцев. Вороны, много парней могло сделать это. Я слышал, что в Цересе есть целая банда вооруженных людей в масках, которые бродят по ночам и вешают любого работорговца, которого смогут заполучить в свои руки. Они вынуждены нанимать целую армию охранников в целях безопасности. Мне нравятся такие города, как Церес.

Тави нахмурился и посмотрел на восток.

— О, — пробормотал Макс. — Извини. Твоя встреча с семьёй.

Тави пожал плечами.

— Мы планировали пробыть там месяц или около того. Они, наверное, уже уехали.

Макс смотрел на рекрутов и их муштру, но выражение его лица казалось немного мрачным.

— На что это похоже?

— Ты о чём?

— Иметь семью.

Тави выпил еще ковш воды.

— Иногда это ощущается как давление и ограничение. Я знаю, что это потому, что они заботятся обо мне, но это по-прежнему сводит меня с ума. Они беспокоились обо мне из-за моей проблемы с фуриями. Мне нравится знать, что они есть где-то. Я всегда знал, что если у меня будет проблема, они помогут мне. Иногда по ночам, когда мне снился плохой сон или я лежал без сна, жалея себя, я мог пойти и посмотреть на них в их комнатах и увидеть, что они там. После этого я мог спокойно уснуть.

Выражение на лице Макса не менялось.

Тави спросил:

— А что тебе запомнилось в твоей семье?

Макс помолчал секунду, затем сказала:

— Я не думаю, что настолько пьян, чтобы ответить на этот вопрос.

Но Макс был первый, кто заговорил об этом. Может быть, он хотел поговорить и ему просто нужна была какая-нибудь поддержку.

— Попробуй, — сказал Тави.

Воцарилось долгое молчание.

— Запомнилось её отсутствие, — сказал Макс наконец. — Моя мать умерла, когда мне было пять лет. Она была рабыней с Родоса, ты же знаешь.

— Знаю.

Макс кивнул.

— Я почти не помню её. Мой отец — Лорд, но живет у Защитной Стены. Он возвращается в Антиллус только на лето и ему надо выполнить работу за весь год. Он спит только 3–4 часа в сутки, и он ненавидит, когда его прерывают. Я пару раз отужинал с ним и получил урок или два в заклинательстве фурий. Иногда я ездил с ним на смотры новобранцев. Но ни один из нас не разговаривал много. — Его голос стал очень тихим. — Я провел большую часть своего времени с Крассусом и моей мачехой.

Тави кивнул.

— Не весело.

— Крассус был не таким уж плохим. Я был старше и больше, чем он, так что он мало что мог сделать. Он часто ошивался около меня, и если он видел что-нибудь моё, что ему нравилось, он забирал это себе. Она отдавала это ему. Если я говорил что-то, она порола меня. — Он оскалился в гримасе улыбки. — И конечно порола меня, когда я делал ему что-нибудь.

Тави вспомнил шрамы своего друга и стиснул зубы.

— По крайней мере, пока я не овладел своими фуриями. — Его глаза сузились. — Когда я понял как я силён, сжег дверь в ее покои дотла, вошел, и сказал ей, что если она снова попытается высечь меня, я убью ее.

— Вот когда начались несчастные случаи, — догадался Тави.

— Да.

— Как это происходило?

— Первый был на летных уроках, — сказал Макс. — Я носился в нескольких футах от городских стен и, может быть, на высоте тридцати футов. Кусок каменной соли вылетел из окна башни, врезался в стену, и его осколки пролетели через моё заклинание воздуха. Разрушили его. Я упал.

Тави поморщился.

— В следующий раз это случилось зимой. Кто-то пролил воду в верхней части длинной лестницы, и она замерзла. Я поскользнулся и упал. — Он сделал глубокий вдох. — Именно тогда я сбежал и присоединился к Легионам в Плациде.

— Макс, — начал было Тави.

Макс резко поднялся на ноги и сказал:

— Что-то меня подташнивает. Наверное, от твоего запаха.

Тави хотел сказать что-нибудь своему другу. Помочь ему. Но он знал Макса, и тот был слишком горд, чтобы принять сочувствие Тави. Макс разбередил старые раны, говоря о своей семье, и не хотел что бы кто-нибудь видел его боль. Тави заботился о своем друге, но Макс не был готов принять помощь от кого-либо. Воспоминаний было достаточно для одного дня.

— Да, наверное, от моего запаха, — согласился Тави спокойно.

— Надо работать, — сказал Макс. — Мои селедки будут участвовать в тренировочном бою с ветеранским копьём Валиара Маркуса утром.

— Думаешь, они победят?

— Нет, только если Маркус и все его люди умрут от сердечных приступов во время боя. — Макс взглянул через плечо и встретился глазами с Тави на мгновение. — Селедка не может победить. Но это не главное. Они просто должны выложиться, оказывая сопротивление.

Слова Макса значили больше, чем то, что он хотел сказать. Тави кивнул на своего друга.

— Не списывай селёдок со счетов, Макс, — тихо сказал он. — Ты не можешь знать что они выкинут в следующую минуту.

— Может быть, — сказал Макс. — Может быть…

Он салютовал Тави, как только убрал экран, кивнул и пошел обратно на тренировочное поле.

— Вороны, Сципио! — сказал он, отойдя шагов тридцать. — Я даже отсюда чувствую ваш запах. Вам необходимо принять ванну, сэр!

Тави некоторое время подумывал найти палатку Макса и поваляться в его койке. Он отверг эту идею как непрофессиональную, но тем не менее заманчивую.