Фурия Курсора

— Но в полете ты сильнее. Она едва смогла за тобой поспевать, когда мы вчера ныряли сквозь облако.

Амара слегка улыбнулась.

— У меня было куда больше практики. Я летаю каждый день и у меня всего одна фурия. Ей же приходится делить свое время для упражнений во множествах дисциплин. Но занимается она этим намного дольше чем я, так что общие навыки и способность к концентрации у нее куда лучше моих. Если бы она столько же летала сколько я — она бы круги вокруг меня нарезала — даже если бы ее фурии были также сильны как Циррус — а это не так — они сильнее.

Бернард покачал головой и задумался.

— Все эти фурии, навыки, возможности — а она вместо этого тратит свое время на заговор против трона.

— Не одобряешь?

— Не понимаю., — уточнил Бернард, — Долгие годы я был готов отдать что угодно за дар повелителя воздуха.

— Все хотят летать, — сказала Амара.

— Возможно. Но я хотел лишь иметь возможность противостоять штормовым фуриям когда они атакуют стедгольд. Каждый раз Тана и Гарадос посылали одного вниз. Это угрожало моим людям, портило урожай, ранило или убивало скот, убивало дичь — и делало это со всеми стедгольдами в долине. Мы многие годы пытались найти достаточно сильных повелителей воздуха, но они дорого стоят, и я не смог найти ни одного, кто согласился бы работать за те деньги, что мы готовы платить.

— Итак, — сказала Амара, кротко глянув на него,

— Все твои скрытые мотивы стали явными.

Бернард улыбнулся. Ей нравилось, как он смотрит когда улыбается.

— Возможно ты могла бы рассмотреть это предложение после отставки.

Он заглянул ей в глаза.

— Ты нужна нам. Я хочу чтоб ты была здесь. Со мной.

— Я знаю, — шепнула она. Она попыталась улыбнуться, но не была уверена в результате.

— Возможно однажды.

Она взяла его руку и положила себе на живот.

— Возможно. Однажды. Скоро.

— Бернард, — сказала она тихо, — Да.

Она заглянула ему в глаза.

— Возьми меня. На прогулку.

Она опустила веки, а его глаза сияли. Он попытался сохранить нейтральное выражение лица, и вежливо кивнул.

— Да, моя леди. Как вам будет угодно.

Глава 25

Макс удивленно моргнул и недоверчиво спросил Тави, — Ты его взял?

Тави ухмыльнулся ему и бросил тяжелый мешок зерна в повозку снабжения.

— Она была вне себя из-за своего кошелька. Она не переставла жаловаться Цирилу, что где-то его потеряла, — Макс шлепнул себя по лбу, — Конечно! Ты его подрезал и подкупил Фосса и Валиара Маркуса, чтобы они позволили тебе ехать.

— Только Фосса. Я думаю он сам отстегнул Маркусу.

— Да ты, мать твою, вор! — сказал Макс, не без доли восхищения.

Тави забросил еще один мешок в фургон. Место оставалось еще только для пары мешков, и доски фургона стонали и скрипели от тяжести.

— Я предпочитаю считать себя человеком, который превращает минусы в плюсы.

Макс фуркнул.

— Недалеко от истины. — Он искоса взглянул на Тави. — Как много там было?

— Моя зарплата за несколько лет.

Макс поджал губы.

— Какая удача. И какие у тебя планы на то, что осталось?

Тави фыркнул и забросил последний мешок в фургон. Его нога побаливала, но уже не сильно.

— Я не дам тебе взаймы, Макс.

Макс вздохнул.

— Блин. Всё?

Тави захлопнул двери повозки.

— Надеюсь, что да.

— Да там еды — целому Легиону на месяц хватит.

Тави хмыкнул.

— Этого хватит разве что одному подразделению. На неделю.

Макс присвистнул.

— Никогда ничего не понимал в логистике. — Сказал он.

— Не сомневался.

Макс фыркнул.

— Сколько денег осталось?

Тави залез в карман и бросил Максу шелковый кошель. Макс поймал его и беззвучно потряс.

— Немного, — сказал Тави бесстрастным голосом, — Не так много монет, сделанных в Антиллусе, гуляет по Легиону, поэтому я избавляюсь от них понемногу за раз.

Он вернулся из темноты к большому стедгольдовскому сараю и купил зерно у общительного Стедгольдера, котрый согласился продать излишки зерна Легиону, особенно учитывая, что Тави предложил на двадцать процентов выше стандартных расценок Легиона, любезно используя кошелек Леди Антиллус.

Он заплатил человеку оговоренную цену и вернулся в фургон. Макс поднял шелковый кошелек и отдал его наконец, с несчастным видом немного встряхнув перед броском. Тави поймал кошелек.

И что-то щелкнуло о его нагрудник.

Тави вскинул руки, нахмурившись, и Макс застыл на месте.

— Что?

— Я думаю, что-то есть в кошельке, — сказал Тави. — Я слышал как оно ударилось о мою броню. Можешь мне посветить?

Макс пожал плечами и оторвал немного ткани от завязок мешка в фургоне. Он потер ткань пальцами, и слабый огонь, лизнув ткань, пробудился к жизни.

Невосприимчивый к жару он опустил горящую ткань и держал её в нескольких футах над землей.

Тави наклонился, щурясь, и увидел отражение от гладкой поверхности в свете импровизированной свечи. Он достал небольшой камень, размером с ноготь ребенка, и поднес его ближе к свету.

Хоть камень и не был огранен, он был прозрачен, словно драгоценный, и имел такой сверкающий красный цвет, что, казалось, был влажным. Это напомнило Тави большую, свежепролитую каплю крови.

— Рубин? — Спросил Макс, поднеся пламя поближе.

— Нет, — ответил Тави нахмурившись.

— Кровавник?