Фуршет в эпицентре рая

Чиновники продолжали прибывать. Из аква-лифта вылез кролик, за ним появились владельцы гетто-предприятий с жёнами.

Как профессиональный фотограф, Элис сразу же уловила общие особенности во внешнем виде и поведении всех членов аристо-элиты. Ей часто приходилось снимать на камеру редких животных и рыб, так что ассоциации с существами обитающими во Дворце приходили сами собой. Мужчин Элис разделила на два вида.

Свилень, или свинья-олень, идеально подходил к описанию первого. Толстый боров, с маленькими, острыми как край бумаги ушами и мутными сытыми глазами. Шея почти отсутствовала. Ноги неестественно короткие по сравнению с туловищем. При знакомстве с таким экземпляром, воображение автоматически дорисовывало недостающие тупые бивни и кривые рога, растущие прямо из ноздрей, богатых растительностью. Обильное потоотделение, вкупе с передозировкой духов “Шинель номер 5”, вызывало у собеседника галлюцинации и головокружение.

Характерной особенностью представителей этого вида являлось перманентное состояние похмелья. Белая горячка могла начаться в любой момент. Иногда горячка становилась чёрно-жёлтой, что делало их одержимыми непредсказуемым патриотизмом. Они были малообразованны и мстительны. Понять что они думали о тех с кем общались или строили совместные интриги было невозможно. Речь их была тыкающая и рваная, похожая на агонию выхлопной трубы раритетного автомобиля. Иногда они резко переходили на ласково-циничный или панибратский тон, переносить который было ещё сложнее, чем угарный газ от их обычной речи.

Все они, как правило, являлись владельцами гетто-предприятий и были близкими друзьями Главнокомыслящего. Формально свилени отвечали за выручку, поступающую в казну от собственных гетто-предприятий. В действительности же, они никак не могли влиять на прибыль производства, так как были абсолютно профнепригодны и взваливали всю рутину на управленцев.

Второй вид напоминал Элис страусов, или, скорее, нанду, — нелетающих птиц с когтями на крыльях и тремя пальцами на каждой ноге. Представители этого вида имели, как правило, маленькую голову с вытянутым носом, похожим на клюв и неестественно длинную шею. Их острый взгляд, словно рентгеновский луч проявлял тайные мысли собеседника, а клюв, как нейронный “детектор правды”, насквозь просвечивал черепную коробку.

Они были умны, деликатны и дипломатичны в общении, хотя улыбка была такой же редкостью, как умение нанду летать. К алкоголю относились умеренно, предпочитая, в основном, коньяк. Их речь была хорошо поставлена, но ориентирована на функционал государственной системы. Они имели обыкновение наклонять голову вбок, если считали обсуждаемую тему важной, отчего долгая шея казалась завязанной на несколько узлов.

К виду нанду принадлежали чиновники, занимающие самые ответственные посты в государственном аппарате Братства. Некоторые из них являлись прямыми консультантами Главнокомыслящего по важнейшим политическим вопросам.

Среди женских особей, обитающих во дворцах, можно было выделить несколько видов, но два из них являлись особо выраженными. В детстве Элис часто ходила с отцом в музей мирового океана, который в то счастливое время находился недалеко от их дома. Она хорошо помнила свой первый детский испуг от необычной рыбы, внезапно и агрессивно появившейся среди остальных. У рыбы было почти человеческое лицо, расплывающееся во все стороны, как после неудачной косметологической инъекции.

Позже Элис узнала, что это была рыба-капля, — самая отвратительная и малоизученная. Жёны свиленей выглядели в точности, как эти водные твари. Их парафиновые одутловатые лица с глазами на выкате не выражали ничего кроме плохо скрываемой алчности. Они мало двигались под тяжестью безвкусных украшений, занимаясь исключительно политическими интригами.

Их повседневным и основным занятием была тайная исповедь. Они каялись в том, что невольно становились свидетельницами грехопадения своих конкуренток по политической борьбе или их родных. Всё что говорилось ими на тайной исповеди, на следующий день уже лежало на столе у Потроха-Петруши. Пикантная история могла попасть и на стол Главнокомыслящему, если в ней усматривался опасный политический контекст. Самым искусным из них удавалось таким образом продвинуть своих мужей на важнейшие государственные позиции, устраняя конкуренток. Для Элис они не представляли опасности из за отсутствия конфликта интересов.

Женщины второго вида были похожи на пятнистых жёлто-чёрных гиен. Худые и паскудные, они передвигались как на ходулях, каждую секунду грозя сорваться в слюнявую патриотическую истерику. Казалось, их постоянно мучала державная диарея. Лица были намертво искажены недовольством и праведной патриотической злобой. Они с пристрастием льстили Главнокомыслящему. При этом их ноющие физиономии приобретали неистовые патриотические черты, от чего становились еще нелепее и уродливее.

«Они считают себя интеллектуалами лишь потому, что не мочатся прилюдно» — думала Элис глядя на их, искривлённые моральными принципами, вякающие хари.