Фурцева

Тов. Лигачеву по этому вопросу дано соответствующее разъяснение. Ответ С. Михалкову сообщен».

Эстетические пристрастия Егора Кузьмича и его прямолинейную манеру руководить вмешательство отдела ЦК не изменило. Но Сергей Михалков убедился в том, что высшее начальство ему по-прежнему благоволит.

В идеологических отделах, подчиненных Фурцевой, работали разные люди. Как правило, в аппарат ЦК принимали только со стажем освобожденной партийной работы, то есть бывших секретарей райкомов-горкомов-обкомов. Высоко ценились умелые составители речей и докладов. Доверить эту работу партийным чиновникам было никак нельзя, искали людей с талантами, с эрудицией, с хорошим пером. Иногда брали и людей образованных, искусствоведов, музыкальных и литературных критиков, не прошедших школу партийного аппарата, то есть со свежими, неиспорченными мозгами.

Это было время осторожного пересмотра некоторых марксистских догм. Иногда теоретические споры не имели никакого значения, иногда помогали жизни меняться в лучшую сторону. Например, пробивала себе дорогу идея о том, что на смену диктатуре пролетариата приходит общенародное государство. Принятие этой идеи на вооружение теоретически означало, что внутри страны врагов нет и репрессии против них не нужны…

Министр культуры Михайлов проявил бдительность и прислал в ЦК свои соображения о неблагоприятном состоянии современной литературы и работе Союза писателей. Фурцева передала записку в отдел культуры. Инструктор отдела литературный критик Игорь Черноуцан подготовил язвительный ответ:

«Замечания, высказанные т. Михайловым о советской литературе и работе Союза писателей, не основываются на конкретном изучении этого вопроса, а предложения, содержащиеся в письме, носят характер самых общих пожеланий… Принимать дополнительные меры в связи с данным письмом не представляется возможным».

Фурцева расписалась на ответе: «Согласиться». И министру Михайлову пришлось прочитать весьма неприятный ответ.

Но идеологическое начальство пугали «нездоровые явления в Московской писательской организации»: «В столичной писательской организации, которая должна быть образцом и примером, имеется гниль, проявляется групповщина, сказываются вредные и ошибочные тенденции, чуждые основным принципам советского искусства».

На самом деле на волне оттепели многие писатели всего лишь пытались заговорить в полный голос. Но чиновников и это настораживало. 29 марта 1957 года состоялось закрытое партийное собрание московских писателей. Екатерина Алексеевна Фурцева выступила на нем с большой речью, пытаясь их вразумить. Потом поделилась впечатлениями с членами президиума и секретарями ЦК.

Самым громким идеологическим скандалом стало посещение Хрущевым выставки московских художников. Существует множество версий этой истории. Одни полагают, что первый секретарь ЦК взорвался и дал волю эмоциям из-за того, что различные группы художников пытались перетянуть его на свою сторону, а ему это надоело. В Союзе художников, как и в Союзе писателей, шла борьба не только между различными школами, но и между теми, кто добивался успеха верной службой начальству, и талантливой молодежью.

Другие полагают, что Хрущева ловко вовлек в эту историю хитроумный Михаил Андреевич Суслов, который в реальности пытался избавиться от конкурента, становящегося опасным, — секретаря ЦК Леонида Ильичева.

Скорее, скандал в Манеже был результатом сложных проблем советского руководства. В основе массированной атаки на либерализм в сфере культуры и литературы — провалы во внутренней политике, в экономике, когда ухудшилась ситуация с продовольствием. Власть ответила обычным образом — закручиванием гаек.

После XX съезда собирались провести пленум ЦК по идеологическим вопросам, чтобы продолжить десталинизацию, но так и не провели. А вот после Манежа, в июне 1963 года, собрали единственный за все десять хрущевских лет пленум по идеологии.

— После того как на мартовском и ноябрьском пленумах прошлого (1962) года были решены вопросы промышленного и сельскохозяйственного производства и вопросы руководства народным хозяйством, — объяснял секретарь ЦК Леонид Ильичев, — обсуждение идеологических проблем является весьма закономерным.

О том, как относиться к художникам, давно шли споры. Трезвомыслящие работники аппарата призывали к разумной осторожности. Заместитель заведующего отделом культуры ЦК КПСС Борис Рюриков говорил на совещании:

— Союз художников — это не та организация, в которой можно работать приказом и указом. Нормальная работа союза требует коллективности, не позволяя ставить личное над общим. К сожалению, таких качеств у товарища Герасимова и некоторых его соратников не оказалось.

Живописец Александр Михайлович Герасимов был с 1947 года президентом Академии художеств. Прославился не только страстной борьбой против «антипатриотов и космополитов» в художественной критике, но и полным неприятием исканий современных живописцев, видя во всем новом разлагающее влияние Запада. Избавиться от него мечтали уже и в аппарате ЦК.