Футарк. Третий атт

— О да, сходство просто поразительное! — подхватил Пинкерсон. — Не только внешнее, мистер Кин, уж поверьте, мисс Ламберт и мыслит в точности, как ее брат… И неплохо разбирается в криминалистике — говорит, он подробно описывал ей все, о чем я рассказывал. Ну, знаете, по вечерам тянет посидеть у камина, поговорить о том о сём…

Я покивал. Мы уже устроились на своих местах (вернее, я-то как раз не на своем) и приготовились внимать службе.

— И вот мисс Ламберт, как и ее брат, прекрасно умеет слушать! И задавать дельные вопросы! И… и вообще она всё-всё понимает… — он перевел дыхание и продолжил едва слышным шепотом: — Я читал, что у близнецов есть мистическая связь, и даже если они разделены, с одним может происходить то же самое, что с другим, а теперь вот убедился на личном опыте! В самом деле, я говорю с Дже… то есть мисс Ламберт, но если закрыть глаза, легко представить, что это ее брат!

— Похоже, вы влюбились, друг мой, — серьезно сказал я, а он запротестовал:

— Но я ведь не хотел! Я ведь даже не видел ее никогда… Ламберт мне показывал карточку, но там поди разгляди толком… ну, как в том дельце мисс Гейт! А вот так, нос к носу… И вообще…

— Влюбились, — подтвердил я.

— Я же знаком с ней вторые сутки, о чем вы?!

— Иногда и часа достаточно, — сказал я тоном умудренного жизнью старца.

— Полагаете?.. И что мне делать?

— Женитесь, вот и вся недолга.

— Скажете тоже, — фыркнул Пинкерсон, — на мое жалованье семью не прокормишь! Эх… А здорово было бы сидеть у камина вот так, втроем… Жаль, когда Ламберт вернется, она уже уедет — тоже служба, она стенографистка…

Я только вздохнул: ну неужели Пинкерсон ничего не замечает? А миссис Таусенд? Ту-то, уж наверно, не проведешь! Или это я напридумывал невесть чего?

В любом случае, вмешиваться я не собирался. Сами пусть выкручиваются, вот что. Может, до инспектора что-нибудь дойдет, когда он сообразит, что собрать под одной крышей Джерри и Джессику Ламберт не выйдет…

— Ой, мистер Кин, — Пинкерсон хлопнул себя по лбу. — Я со всеми этими хлопотами совершенно забыл!

— О чем?

— Да о письме же… — прошипел он и выудил из-за пазухи помятый конверт. — Вот, держите, это вам. В смысле, письмо доставили мне, а этот конверт, который вам, был внутри.

— Не понимаю, к чему такие сложности, — пробормотал я, мгновенно опознав кокетливый почерк кузена.

— Должно быть, опасался, что на почте работники такие же любопытные, как на телефонной станции, — шепотом ответил Пинкерсон. — Видите? Мой конверт другим почерком надписан.

Верно, на нем красовались слова, выведенные непривычной к перу рукой. Само перо тоже явно было не из лучших, как и чернила: должно быть, кузен попросил кого-то в почтовом отделении написать за него адрес. Вот ведь конспиратор! И, главное, стоит пометка — доставить именно перед Рождеством… Подарочек приготовил, значит?

Я вскрыл свое послание (представляю, как Пинкерсон извелся, нося его при себе) и спросил:

— А вам он что написал?

— Буквально два слова, — инспектор сунул мне листок. — Просьба никому об этом письме не говорить и передать его вам лично в руки, только и всего. Ну вот еще: «вы поймете меня, как мужчина мужчину».

— Вы, помнится, говорили что-то в этом роде, когда Сирил врезался в столб на пути к банку, — пробормотал я, развернул письмо, пробежал его глазами… и едва удержался — свистеть в церкви неприлично.

— Что, что там? — изнемогая, спросил Пинкерсон. Читать через мое плечо ему не позволяли приличия.

— Сирил просит его не искать, — вздохнул я. — Пишет, что в его возрасте он еще не совершал ни одного по-настоящему безумного поступка… в отличие от меня. И что если он этого не сделает, то будет жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Чего не сделает?

— Не сбежит в Америку, конечно же, — ответил я и вытряхнул из своего конверта еще один, поменьше. — А это предназначено тетушке, я полагаю… ну да, так и есть.

— В Америку… — Пинкерсон восхищенно покрутил головой. — Подумать только! А на какие средства? Или он поедет на пароходе зайцем, в трюме? Вряд ли в матросы наймется, как по-моему…

— Об этом Сирил умалчивает, но, сдается мне, сбежал он не один, — пробормотал я, — а раз так, то поездка в канатном ящике ему не грозит.

— А-а-а… — понял инспектор. — А когда письмо отправлено? Так… так… Ну, пароход уже не догнать, я полагаю. Разве только на воздушном шаре…

— Это вы к чему клоните?

— К тому, что надо бы передать письмо миссис Стивенсон, она же переживает, — пояснил Пинкерсон. — Давайте-ка, пустим его по рядам…

И ведь в самом деле пустил! Прихожане вертели конверт в руках, удивленно переглядывались и передавали его дальше. Было в этом что-то… Ну точно, как в детстве: в воскресной школе иногда удавалось обмениваться записочками — это было настоящее искусство!