Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

Александр Маньяков:

– Хорошо помню, как в конце 2004-го Вадик решал, оставаться ему в «Локомотиве» или уходить. Я тогда в Нижнем Новгороде бизнесом занимался, но порой приезжал в Мытищи. Мы садились на кухне, чуть-чуть нарушали режим и обсуждали, как жить дальше. Не могу сказать, что много советовал – кто я такой, чтобы давать советы игроку сборной? Вот Овчинников – тот мог советовать. Он был капитаном «Локомотива», они с Вадиком дружили, и Серега тогда на него определенное влияние имел. Во многом за счет того, что дружили их жены, Инга и Таня. Они до сих пор лучшие подруги, хотя Сергей с Ингой давно разошлись…

Сомнения у Евсея были большие. С руководством «Спартака» он встретился, но ему не понравилось, что все предложения были какие-то размытые. С киевским «Динамо» он разговаривал через посредника. Когда много лет спустя я уже агентом работал, то общался с Виталиком Косовским, в прошлом – отличным полузащитником киевлян, а в тот момент селекционером. Он присмотрел у нас одного пацана и говорит: «Давай его в Киев на просмотр привезем».

Прилетели в Киев, я там его оставил, а мы с Виталиком разговорились. В том числе и про Евсея. Он вспомнил: «Мы же его звали!» Спрашиваю: «И какие там условия были?» – «Миллион долларов ему бы дали сразу». А тогда, в 2004-м, миллион долларов – это были сумасшедшие деньги. Такие единицы в России получали. И служебный «Опель», говорит, плюс к этому.

Более того, Косовский добавил, что это был не предел. Вадик мог бы посидеть с Суркисом, президентом клуба, поторговаться, и ему еще бы добавили. У них же тогда позиция правого защитника оставалась свободной. Туда пришлось переводить Олега Гусева, который в принципе был правым хавбеком. После Олега Лужного они никак на эту позицию сильного человека найти не могли. И оказывается, Евсея очень хотели. В общем, мог он уже тогда лучший контракт в жизни подписать, а не три года спустя с «Сатурном». В Киеве ему ведь даже больше предлагали, чем в Раменском…

Таня, помню, тогда сказала: «Любое его решение приму, лишь бы Вадику было хорошо». Хотя свое мнение наверняка выражала, но понимала: семья зависит от Евсея. Футбол дает определенный заработок, к нему привыкаешь. В «Спартаке» все скромно было, а первый контракт с «Локомотивом» уже в несколько раз больше был, премиальные хорошие и выплачивались вовремя. Но Киев все равно предлагал принципиально другие деньги.

Как я уже сказал, очень большое влияние на Евсея оказал Босс. Он говорил: «Куда ты пойдешь? «Локомотив» – это семья. Больше такого нигде не будет». И Вадик Овчинникова слушал. А Таня слушала Ингу. Инга старше, она правильная, умная женщина. И они оба, уверен, многое сделали, чтобы Евсей остался.

Не знаю уж, почему в итоге Вадик отказался, деталей не помню. Но потом говорит мне: «Я с «Локомотивом» переподписал». Спрашиваю: «И что, нормально тебе «Локомотив» дал?» – «Нет, ни фига, чуть-чуть только добавили». Грубо говоря, у него было 300 тысяч в год, сделали 420. Своя команда, в тот год в Лиге чемпионов удачно играли…

А сам Босс через год в «Динамо» ушел. Помню, был у нас один случай. Сидели в ресторане, а за столом – не только футболисты, но и их друзья, и друзья друзей – в общем, большая компания. И был один мужик, в возрасте, хорошо одетый. Серега сказал: «Я никогда не перейду в два клуба – ЦСКА и «Спартак». Никогда».

Мужик ему говорит: «Никогда не говори «никогда». После этого началась достаточно шумная полемика, до крика. Мы с Евсеем сидим, слушаем. В разговор не вступаем. Потом вспоминали и говорили – чего зарекаться? В итоге сейчас Босс в ЦСКА. Я к нему нормально отношусь, многие поступки понимаю. Но мне ближе линия поведения Евсея, который особо много не разговаривает, но если уж что-то говорит, доводит это до конца. А если в чем-то не уверен – ни за что не скажет.

А в их последующих отношениях с Овчинниковым, точнее, в поведении Сергея, мне многое непонятно. Вроде такие друзья были… Личность он сильная, тут не поспоришь. В той же «Школе злословия» молодцом себя показал, хотя сначала ведущие его тюкать начали – а потом как прониклись! Мало кто из футболистов умеет так говорить.

Когда-то в «Локомотиве» Овчинников над Вадиком в этом плане смеялся: «Евсей, ты как собака – все понимаешь, а сказать не можешь». С тех пор, конечно, многое изменилось, но как тренеру Вадику нужно научиться красиво говорить, правильно мысли формулировать. И если он этой риторике научится, будет отлично – в дальнейшей тренерской карьере это здорово пригодится.

Но отношение к человеку – оно же не по риторике определяется. Когда-то Серега переубедил Вадика переходить в киевское «Динамо», где он мог бы заработать намного больше. Процентов на семьдесят – это его влияние было, и давление на Таню через Ингу. «Локомотив» ему 420 тысяч в год дал, Киев больше миллиона предлагал. Перешел бы – и сборная России никуда бы от Евсеича не ушла, и потом российские команды еще больше бы вокруг него бегали. В Лиге чемпионов играл бы каждый год. Вадик наверняка об этом думал, но он много вещей в себе держит, не делится…

Потом Овчинников развелся с Ингой, что тоже повлияло на их отношения. Но еще больше – странная история в «Кубани». Думаю, если Сергей Иванович хотел видеть Евсея в команде, он бы там оказался. Надо было ему с руководством клуба настойчивее себя вести. Раз не повел – значит, не очень-то и хотел.

Но Евсей не понял Босса не поэтому, а чисто по-человечески. Есть какие-то принципы взаимоотношений между людьми, которые столько лет вместе играли. Ну, не получилось по тем или иным причинам взять в команду – позвони и скажи об этом сам. Но не было ничего. Я этого тогда не понял и за Вадика обиделся: он подобного отношения ничем не заслужил.

Однажды они столкнулись в Минске, в ресторане гостиницы «Волна» на проспекте Победителей. Съели по пирожному, попили кофе. Сделали вид, что все нормально. И разъехались.