Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера

20 минут проходит – уже 3:3. Еще два мяча австрийцы забьют – и в Лигу чемпионов выходят. Не забили – но я, злой, в интервью говорю: «Сегодня произошла ошибка с выходом Неманьи». Некрасиво, конечно. Только я такое мог ляпнуть. Одно дело – внутри команды, не вынося наружу, а тут на всю страну о своем партнере. Хотя в следующей игре сам мог на его месте оказаться. Но он нормальный парень, спокойно воспринял.

А Ярцев вину за то поражение от Португалии, общаясь с журналистами, взял на себя. Не случилось бы этого, понес бы на игроков – думаю, ни о какой победе в третьем матче над Грецией – пусть в турнирном смысле она для нас ничего уже не решала – не было бы и речи. Достаточно уже было одного Мостового…

* * *

После матча с Португалией мы вылетели досрочно, но оставалась еще игра с Грецией. И ее у будущих чемпионов Европы мы выиграли – 2:1. Моментов создали более чем прилично. Вот что значит – груз психологический спал. Ярцев, который дал поиграть всем, кто до того не был задействован (ни минуты на турнире не провел только третий вратарь Акинфеев), вообще говорил, что по качеству матч с Грецией был даже лучше, чем поединок в Уэльсе. Но в Кардиффе-то решалось все, а в Фару – по крайней мере для нас – ничего…

Для греков, правда, многое. Если бы мы выиграли у них с разницей в два и более мячей, то они оставались за бортом, а в плей-офф вместе с Португалией выходила бы Испания. И мы были к этому близки.

Уже на первой минуте Дима Кириченко, который до того на турнире не играл, забил самый быстрый гол в истории чемпионатов Европы: убежал по центру один на один и дал с носка. Интересно, что во всех трех матчах в Португалии у нас была разная линия атаки. С Испанией на острие был один Булыкин, с Португалией – Кержаков, с Грецией играли с двумя форвардами – Кириченко и Булыкин.

Булыка второй и забил – уже на 17-й минуте. Головой после подачи углового. Греки под самый перерыв один мяч отыграли, но во втором тайме мы должны были забивать, и не раз. Жаль, не получилось. А то ведь потом доводилось читать, будто мы с греками договорняк сгоняли: поражение в один мяч, дескать, их устраивало, чтобы выйти из группы, а Россия хоть с одной победой с турнира уехала. Поражаюсь, какую чушь люди порой выдумывают.

Мы потом с Карякой в «Сатурне» вспоминали один смешной эпизод того матча. В первом тайме Андрей должен был третий забивать, но не использовал момент, и в перерыве Ярцев заменил Карю на Семшова. Но затем, видимо, об этом забыл, потому что в какой-то момент второго тайма начал кричать на поле: «Каряка! Каряка!» И тут вспомнил, что Андрея на поле уже нет, и с досады рукой махнул.

Организационных проблем на том чемпионате у нас особо не было. Разве что с питанием. Из России привезли известного повара из ресторана «Царская охота», что на Рублевке. Но не знаю, как он в России мог творить кулинарные шедевры, если у нас еда была, мягко говоря, не особо. Очень однообразная. При том что жили у моря, за двадцать дней всего однажды морепродукты были. Зато гречка, макароны, каша с утра – это ежедневно. Разве что фруктов было много.

Мы уже в какой-то момент начали над этой едой смеяться. Но потом смех перешел в раздражение. Помню, на обеде в день игры Влад Радимов взял макаронины и в стену кинул – те к ней приклеились. Продолжения инцидент не имел, поскольку никого из тренеров и начальства в этот момент в столовой не было и никто ничего не узнал. Начальники – они в основном в Русском доме питались, где подавали черную икру и все остальное…

Нет, ладно, в день игры одно и то же – там все по науке, понять можно. Но в другие-то дни почему? Знаю, что и у хоккеистов на зимних Олимпиадах такое недовольство было, и это отвлекало от дела. И надо не говорить – мол, спортсмены зажрались, – а продумывать все такие детали. Черную икру никто не просит, но мы же не роботы, чтобы три недели есть одно и то же!

Но других организационных проблем и тем более скандалов не было. Читал, например, что в 90-е годы в сборной бывали косяки с экипировкой – ребятам черт знает что вместо формы привозили. В те времена главная беда состояла в том, что больше чем полкоманды играло за границей и там они привыкли к уважительному отношению и выполнению обязательств, а у нас все еще было как в Советском Союзе, когда руководство не считало игроков личностями. Отсюда и все конфликты.

Я оказался в сборной уже в другое время. На Евро платили за каждое очко, и достаточно щедро. Ничего не изменилось и после того, как мы досрочно, после второго матча, вылетели. Ну и правильно: после драки кулаками не машут. На берегу договорились – надо выполнять. А вот если бы после двух поражений нам сказали: нет, мол, ребята, условия переигрываются, – всякое могло бы начаться.