Футбол, Днепропетровск, и не только…

Вот уже и ты, в порядке очереди за хлебом, которая начиналась задолго до входа в магазинчик, попадаешь вовнутрь булочной. А мимо её на развороте, возле конечной остановки, которая тогда находилась на месте нынешней Екатеринославской площади, неспешно проезжали, со страшным визгом на поворотах, старенькие довоенные вагоны, теперь уже давно аннулированного трамвайного маршрута №2.

В полутемном, небольшом помещении с тремя окошками очередь, внутри магазина, пристально следит за нехитрыми «действиями» продавца, который отрезает от хлебного «кирпичика» положенную тебе долгожданную «пайку», получив от тебя заранее купоны хлебной карточки. А разве можно было забыть запах того хлеба! И как была для нас важна его каждая крошка! И ходила среди народа веселая песенка, на известную фронтовую мелодию: «Что ж ты, Вася приуныл, голову повесил? Или в булочной еврей, хлеба недовесил?!» И, все смеялись над этими словами и русские и украинцы и евреи! Тогда, все были равны, и над нами не витал дух махрового национализма и антисемитизма! У нас еще не забылось горе и потери, пока еще недавно закончившейся войны, и то, что она принесла она в каждый дом, каждую семью, не зависимо от национальности составлявших её людей! Нас, мальчишек того времени, жизнь учила этой неисчезающей с годами ценности, любви к святому - хлебу! Люди еще были сплочены и верили в лучшее будущее! Как бы хотелось единодушие народа того времени перенести в настоящее время, в котором народ раздирается на части политиканами всех мастей и цветов.

Утром и вечером, мимо домов по нашей улице, на работу и с работы, под конвоем проходила колонна немецких солдат. Наши родители, по времени прохождения этой колонны, услышав нестройный топот по булыжной мостовой нашей улицы, соизмеряли по нему часто и свое время. Если, в первое время, когда мы видели пленных, в наших глазах горела ненависть к ним, то позднее, она сменилась на простое любопытство. А еще позднее, вид этих, когда–то бравых, уверенных в своей победе над нами бывших солдат «вермахта», а теперь оборванных, уже даже, вызывал и жалость к ним. Разношерстная на вид колонна, медленно и монотонно, утром двигалась вверх, а вечером - вниз по нашей улице, у которой тогда было название, данное ей еще со времен образования Екатеринослава – улица Нагорная. И никто, уже не боялся их и возможностей ими побега – они просто, не могли никуда убежать!

Тяжело пришлось жителям Днепропетровска / да разве только им / в то первое послевоенное время. Но они преодолевали, как и вся страна, все трудности, отдавая родному городу и стране все, что могли. Холодные, голодные и суровые зимы, остались в памяти на всю нашу жизнь.

И, конечно не забыть, как отец однажды принес картонную коробку с продуктовым набором, которая прибыла к нам в город из далекой Америки. Эти наборы тогда распределялись на предприятиях и организациях, в зависимости от численности семей и детей в них.

Мы питались тогда, в основном, и это в лучшем случае, «кондером» - кашей из пшена, в которую, если была в наличии, добавлялась картошка. В ходу была и «мамалыга» / раздробленная в ступке, кукуруза /, конечно, очень мало похожая на традиционное румынское блюдо. Варилась она, обычно на воде, с добавлением, какого-нибудь жира, который тогда был у людей. Чаще всего это было растительное масло. Иногда нам «перепадал» и горох, из которого затем варилась похлебка. Ну а для детей, большим лакомством были кусочки от кругов из макухи /отходов из семечек/ - нынешней «подкормки» при рыбной ловле.

Но в тот момент, наши взгляды были направлены на картонную коробку с непонятными надписями на её боках. Вся семья, в том числе и сам отец, который её принес, горели желанием скорее раскрыть её и ознакомиться с ее содержимым. И вот, она раскрыта и все 5 человек нашей семьи поражены, видом уложенных в неё заокеанских яств и их упаковкой.

Наряду с небольшими коробками различных продуктовых консервов, американцы положили в неё и сигареты. Так я, который впоследствии никогда в жизни не курил, запомнил навсегда те пачки с сигаретами, которые также были в той, собранной для народа СССР американцами, коробке. Они, живущие далеко за океаном, не могли представить, в каких условиях жили мы, поэтому они, от всего сердца, собрали для нас то, что нравилось им, что, как они считали, было самым лучшим. Так, в моей памяти и отложился рисунок на пачках с сигаретами: на фоне пальм и пирамиды, верблюд и надпись «Camel».

Ничего более вкусного, чем содержимое банок из той коробки, я в своей жизни, наверное, никогда больше не пробовал.

Но все эти, чрезвычайно вкусные продукты, которые внутри семьи выдавались строго «нормировано», все же, уже через несколько дней закончились, и мы вновь перешли к «привычной» для себя незатейливой пище, и которой нам, в то тяжелое и голодное время, не хватало. Но нам еще надолго, а мне порой и сейчас, через многие-многие годы, помнится вкус тех продуктов из американской помощи.