Футбол на всю жизнь

Дело в том, что Яшин дает свои советы удивительно своевременно. Он на какое–то мгновение успевает опередить твою собственную мысль, и когда ты слышишь его голос, то вздыхаешь с облегчением, понимая, что тебе подсказан самый лучший, самый правильный ход. Вот это необыкновенное чутье, это великолепное футбольное зрение и футбольное мышление делают его таким нужным любому защитнику, так высоко поднимают в глазах игроков обороны его авторитет. Играть впереди Яшина — это всегда удовольствие, чувствуешь себя так, словно артиллерист, ведущий огонь по важнейшим целям, расположение которых подсказывает очень опытный наблюдатель.

Не менее важным и поражающим даже самых опытных игроков качеством Льва Яшина является хладнокровие. Он никогда зря не повысит голоса, разве лишь для того, чтобы предупредить защитника: «Бе–ру!» Если что–либо сделаешь не так, успокоит: «Ничего, мол, выкрутимся, не робей…»

Играть с ним было одно удовольствие. Когда знаешь, что в воротах стоит такой человечище, спокойнее, увереннее чувствуешь себя!

«В трудное время пришел к нам в клуб Анзор Кава- зашвили. Вместе с ним выиграли серебряные медали в шестьдесят четвертом и золото шестьдесят пятого. Что можно сказать о нем?

Анзор родился в Тбилиси. Прошел азбуку и арифметику игры в школе местного «Динамо», но в семнадцать лет, не понятый местными тренерами, подался на север, в поисках пристанища. В 1960 году его приняли в основной состав ленинградского «Зенита», и я хорошо помню, как он выступал против нас в двух товарищеских матчах на юге и в двух официальных.

Однако «Зенит» тогда с высшей точки футбольной небесной сферы заметно спустился к горизонту, а Анзор обладает зверским честолюбием. Мы выиграли в шестидесятом «дубль», и его потянуло в «Торпедо». С таким же успехом мог он оказаться в «Динамо», «Спартаке» и ЦСКА…

Однако, попав в команду, быстро проникся торпедов- ским духом, много работал. Даже очень много. С каким–то особым, свойственным южанам темпераментом. Часто, когда оканчивалось основное время тренировки, хватал меня за руку, просил:

— Витя, не откажи, побей!

Я, конечно, не отказывал. Анзор сбрасывал мокрую майку, натягивал свежую и воинственно кричал:

— Ну, давай!

И прыгал, прыгал без конца. Бывало, порвет рубашку на твердом грунте южного стадиона или в кровь раздерет руки, а все продолжает кричать:

— Ну, давай, давай!

Такая серьезная работа, подкрепленная специальной гимнастикой, акробатикой, упражнениями со штангой и гантелями, дала себя знать, когда команду покинул Анатолий Глухотко. Анзор сразу и довольно уверенно занял его место. Правда, первое время он часто играл на публику, совершал эффектные, но далеко не всегда нужные и весьма рискованные броски. Его серьезно покритиковали, да и он сам вскоре повзрослел. Одним словом, к тому времени, когда мы вновь решили начать борьбу за место под солнцем, у нас в воротах стоял вратарь № 2, заменяющий Льва Яшина в сборной. И я должен с полным основанием сказать, что в тех победах, которые мы одерживали, немалая доля принадлежит великолепному Анзору.

Но вместе с тем идеальным стражем ворот он не стал. Почему? Я бы ответил так: Анзор любил себя в футболе, а потом уже футбол. Он большое значение придавал таким вещам, как оценка прессы, отношение зрителей. Если был хоть чуть неуверен в том, что сможет сегодня «блеснуть», отказывался от участия в важном матче (особенно в последние годы), хотя интересы команды требовали непременного его присутствия.

Когда я рассказал об этом как–то одному из своих товарищей, он сказал:

— Витя! Любовь к славе — это чисто человеческие черты характера. Какое они имеют значение?

Имеют! «Человеческий» характер полностью входит в понятие «характер вратаря». Виктор Банников пришел к нам в клуб, пережив годы славы в киевском «Динамо», чьи ворота уверенно защищал восемь лет. Пришел очень обиженный на то, что его в конце концов не поняли в клубе, для которого он так много сделал.

Несмотря на громкую славу и заслуги Банникова, ребята его встретили у нас настороженно: поговаривали, что его мастерство идет к закату. Однако он доказал всем, что есть еще порох в пороховницах. Три года его мастерство, которое тогда едва ли не достигло наивысшего расцвета, не раз выручало «Торпедо» в трудные минуты. Я говорю три года — те, что мы были вместе.

Истинная цена футболиста с номером один на футболке проверяется не только по тому, как он ловит и отбивает мячи, но и как взаимодействует с защитой. Ведь если защита дрогнет, не выдержит, никакой голкипер не спасет положения.

Так вот играть с Виктором было очень трудно. Годы и сотни ответственных матчей, видно, сделали свое дело: он стал очень нервным и невыдержанным. Бывало, уже наступление соперников давным–давно остановлено, мяч у чужих ворот, а он все кричит и кричит, причем кричит зло:

— Ты не так атаковал!

— А вот ты не туда пошел.

Мне, старому волку, такие «концерты» еще довольно легко было переносить, а вот молодежь нашу они пугали, сковывали ее инициативу, а еще того хуже — порождали робость, неуверенность.