Футбол – только ли игра?

Кинорежиссер Эдмонд Кеосаян, присутствовавший в раздевалке, рассказывал потом, что он за голову схватился, услышав мои слова: счет 1:1, дополнительное время – чему тут радоваться?! Киевское «Динамо» – команда-машина, может бегать четыре часа, а наши уже вымотались.

– В предстоящие тридцать минут вы должны решить судьбу матча в свою пользу, – продолжал я. – Сделать это завтра будет намного сложнее. Киевляне допустили ошибку, ослабили свои силы. Вы обязательно должны победить сегодня, в эти тридцать минут!

– Что вы им такое сказали? – расспрашивали меня после матча. – На поле выскочили львы!

Может, мои слова и подогрели готовность победить, но она жила в команде.

В начале дополнительного времени Левон Иштоян нанес хлесткий удар по воротам. Задев кого-то из защитников киевлян, мяч влетел в угол ворот. Счет 2:1 мы сумели сохранить до финального свистка.

Что творилось на трибунах и потом в раздевалке, передать невозможно. Впервые в своей истории «Арарат» стал обладателем Кубка.

Можно ли рассматривать эту победу лишь как чистую случайность? Думаю, нет. Конечно, после замены в команде соперника наши игроки, бдительно опекавшие опытных форвардов, смогли активнее включиться в атаку. Но ведь ошибка киевлян была закономерной, продиктованной всем психологическим настроем тренеров и команды.

После победы мы не сразу отправились в Ереван, полетели в Донецк – продолжались игры чемпионата страны. Сыграли с «Шахтером». И только после этого вернулись в Ереван.

В Ереване все летное поле забито людьми. Казалось, весь город пришел приветствовать свою команду. И, как говорится, аппетит приходит во время игры: Кубок Кубком, а хотелось выиграть еще и «золото».

И вот последняя встреча с «Зенитом».

Ведем игру с переменным успехом. Забитые голы зенитовцы сквитывают. Правда, судьбу чемпионата решал не один этот матч. Главный наш соперник, московское «Динамо», в это же время играет в Ростове. Волнуюсь, как там? Минут за двадцать до конца игры ко мне подбегает один из работников стадиона сообщить, что динамовцы проиграли ростовскому СКА.

Теперь независимо от результата борьбы с зенитовцами мы чемпионы. Я попросил никому об этом не говорить, не хотел, чтобы весть долетела до игроков прежде, чем кончится матч. Кто-то ведь мог крикнуть команде: «Все, вы чемпионы!» – и эйфория помешает ребятам довести игру до конца достойно. Хорошо, если и здесь, сейчас, они покажут, что их успех отнюдь не случаен.

И «Арарат» выиграл со счетом 3:2.

Стадион буквально взорвался. Я, признаться, и не видел прежде такого проявления чувств. Высыпали на поле болельщики, народные ансамбли – все верили в победу, готовились к ней, загремела музыка, пошли танцы.

Улицы запружены народом. Гуляли, пели, наверное, до четырех утра. Футболистов, не преувеличиваю, готовы были принять в каждом доме, все двери для них распахнулись.

На тротуарах появились мангалы, поплыл запах шашлыков. Люди выносили из домов кувшины с вином, не жалея ради такого случая запасов. Выражали свои восторги самым разнообразным способом – ездили, сигналя, на машинах, пели песни…

Я все время попадал в чьи-то объятия. Болели плечи от похлопываний, кому-то достался рукав моего плаща.

Друзьям удалось увести меня к себе. Долго сидели в тесном кругу. От пережитой радости и оттого, что делили ее с тобой тысячи и тысячи людей, нельзя было не расчувствоваться. Вспомнил отца, взгрустнулось. Многое бы отдал за то, чтобы он дожил до этого дня. Он всегда мечтал, чтобы я что-то сделал для своего народа. Отец никогда не жил в Армении, хорошо чувствовал себя в многонациональном Сухуми, но сохранял связь с корнями. Бывает, что лучше всего начинаешь понимать близкого человека, когда его уже нет рядом. В Армении я постоянно возвращался мыслями к отцу.

Лучше узнавал армянский народ – трудолюбивый, добрый.

Едешь по республике – каменистая местность. Как же люди ухитряются выращивать тут пшеницу, виноград? У дороги – горы камней, а рядом – цветущий, плодоносящий кусок земли. Все камни убрали с него вручную…

Учил язык («Родной язык надо знать, сынок», – наставлял отец), обогащал свой детский запас слов (дома у нас говорили на турецком наречии), испытывал удовольствие, если удавалось объясниться по-армянски.

Музыка, живопись, наука – здесь немало замечательных имен, ставших славой Армении. И не только Армении – всей страны. Но я никак не предполагал, что с такой радостью и гордостью республика воспримет победу своей футбольной команды. И внимание, в центре которого оказался, меня немало смущало.

Поздней ночью друзья привезли нас с Эдмондом Кеосаяном – он в это время снимал в Армении фильм «Мужчины», и мы жили с ним вместе – в гостиницу. Пробрались со служебного входа в номер. Лежим, не зажигая света. А площадь под балконом все еще гудит, народ все еще празднует. И вдруг слышим «Си-мо-нян! Си-мо-нян!»

– Надо выйти, Никита, – серьезно говорит мне Эдмонд. – Тебя ждут.