Футбол - только ли игра?

Сразу подобрать равноценную замену сложно, и команду начало лихорадить. Вокруг, как водится в подобных случаях, зароились разговоры: подыскивается новый старший тренер. Меня, в свою очередь, стали грызть сомнения: не слишком ли засиделся на одном месте, не пора ли начать что-то новое? Может, мы с игроками надоели друг другу? Такое бывает. И каждое поражение команды приносило все больше сомнений: а что, если игроки просто не желают бороться, сплавляют – есть у нас такое выражение – тренера? Напрямик спросил об этом ребят. Сказал, если я многих не устраиваю, не буду «рубить» головы, отчислять одних футболистов, приглашать других, уйду сам. Уйду во имя «Спартака», который не имеет права из-за внутренних шатаний терпеть неудачи.

Кто-то, возможно, заметит: к чему такие церемонии? Надо наводить порядок железной рукой. Но я всегда следовал иным принципам. Мне высказали доверие, хотя не убежден, что все проявили при этом полную искренность.

В общей сложности я проработал с командой одиннадцать лет – шесть и пять с небольшим перерывом. Перерыв был в 1965 году и связан с трагическим случаем. Наш футболист Юрий Севидов в нетрезвом состоянии совершил наезд. Погиб человек. Известный ученый. Это вызвало всеобщий справедливый гнев. И немало говорилось о том, что футболистам слишком многое позволено, звездам, мол, все сходит с рук. Защищать тут Севидова мы, естественно, не собирались, наказание он понес. Тем не менее случай лег пятном на всю команду, прежде всего на ее руководство. Может ли тренер отвечать за взрослого человека? Наверное, нет. Но спорт, команда – здесь само собой подразумевается воспитание, без этого нельзя. Вполне возможно, мы что-то в Юрии проглядели… Пришлось уйти в отставку.

Через год с лишним мне предложили вернуться. Дыхания хватило на пять лет, и вот – сбои. Может, именно я виноват, что команду лихорадило? Может, чего-то уже не замечаю, не вижу, засидевшись на одном месте? Не пора ли сменить обстановку? Не давала покоя дилемма: остаться – расстаться? Правда, ее могли решить и без меня. В футболе за неудачами, как уже говорил, всегда следуют оргвыводы начальства.

Как ни трудно было – решил: ухожу! Сказал об этом руководству городского совета «Спартака». Николай Петрович Старостин убеждал меня: «Зря ты так поступаешь, зря!» Но от решения, пришедшего после долгих раздумий, уже не отказаться.

Попросил собрать команду, чтобы проститься. Сказал все, что чувствовал. Вспомнил о нелегких годах, которые мы провели вместе. Все было общим – поражения, победы. Жизнь в спорте сурова и прекрасна. Ни одна команда не просуществует без жесткой требовательности друг к другу, без конфликтов и острых разговоров. У нас они тоже были. И я сказал, что ухожу без затаенных обид, с чувством благодарности ко многим. Только прощаться очень грустно: больше двадцати лет отдал «Спартаку», так что сегодня завершается большой этап моей жизни. Не знаю, вернусь ли когда-нибудь в родной клуб, но в душе навсегда останусь спартаковцем.

По очереди подходили ребята, говорили добрые слова. Подошел Виктор Папаев: «Может, я не всегда верно реагировал на ваши требования, но хочу, чтобы вы знали, всегда вас уважал…» Не скрою, это было приятно. В пылу борьбы, страстей не должно обесцениваться главное в отношениях людей, объединенных одним делом, – уважение друг к другу.

Оглядываясь назад, размышляя о пережитом, до сих пор до конца не уверен, что поступил правильно, что это был единственно верный шаг. Есть тренеры, по десятку лет работающие с одной командой, – Константин Бесков, Валерий Лобановский… И нельзя сказать, что все годы их команды провели на высоком накале. В тренерской жизни, как в спорте вообще, неизбежны спады, неудачи. Порой как раз они и лежат в основе нового взлета. Я не чувствовал творческого тупика и, скажи мне кто-нибудь из руководителей «Спартака» – останься, наверное, остался бы. Но ничего такого произнесено не было. И, хорошо уже зная сложившуюся практику скороспелых оргвыводов – одного быстрее снять, другого быстрее назначить, счел необходимым избежать унизительной процедуры.

Николай Петрович Старостин сказал на том прощании: «Мы не захлопываем за тобой дверь. Мы оставляем ее чуть открытой. Ты можешь вернуться в любое время, ибо мы считаем тебя истинным спартаковцем. Мы знаем: разрежь тебя пополам, найдешь там два цвета – красный и белый».

Так и остался я в душе «красно-белым».

ДО «ЧУДА» И ПОСЛЕ

Долго колеблюсь: идти в «Арарат» – не идти… Пугает то, что команда незнакомая. Ничего не поделать, без «Спартака» себя все еще не представляю. И с «Араратом» прежде встречался на поле как спартаковец, как соперник.