Футбол - только ли игра?

Сегодняшний игрок располагает полной информацией о себе – своем функциональном состоянии и игровой деятельности в каждом матче. Это знание помогает ему регулировать тренировочную работу.

Олегу Блохину далеко за тридцать, а он продолжает играть и неплохо. Не хочу быть предсказателем, но, думаю, что еще не один сезон он будет выходить на футбольное поле.

Как спортсмен, он не может не вызывать уважения. Серьезен, требователен к себе. Умеет отказаться от многих соблазнов ради дела.

Рекорды Блохина останутся в футболе на долгие годы. Однажды я сказал ему, что он имел бы на своем счету больше забитых мячей, если бы играл на острие атаки. Олег и согласился и возразил: «Я обеднил бы свою игру». Он игрок разноплановый. Старался во многом следовать Круиффу, играть в его духе. Не стремился к личным рекордам – играл прежде всего на пользу команде.

Многие его голы могут войти в футбольную хрестоматию, стать наглядным пособием по искусству футбола.

Характер Блохина непростой. Сказывается многолетнее напряжение. Только за сборную страны он сыграл более ста матчей. Все переживает острее, чем кто-либо.

В первый день на сборе обычно видишь его недовольное лицо. Будучи еще тренером сборной, всегда старался подойти к нему: «Как настроение?» – спрашивал и заранее готов был к жалобам на колено, радикулит, голеностоп: «Ни дна, ни покрышки всем этим „радикам“, „галикам“ – все мучает!» Я уже знал, надо внимательно выслушать и сказать: «Но ты же боец! Ведь ты же все равно выйдешь на поле и сыграешь. Болит не болит, ты должен играть». И знал, он рассмеется в ответ, разведет руками. Это напоминало нехитрую детскую игру с давно известными правилами.

Сразу же по приезде на базу он спрашивал: «Где доктор?» Первым приходил к доктору, последним уходил. А начинал тренироваться, играть – все забывал. Свойство таланта, оказавшегося в своей стихии.

И все-таки в жизни каждого выдающегося спортсмена наступает тот трудный момент, когда время уже не работает на него. На смену приходят молодые, и ты уже не всегда попадаешь в основной состав команды. Олег не много играл на чемпионате мира в Мексике, играли больше другие футболисты. Но надо отдать должное Лобановскому – он бережно относился к его психологическому состоянию и его авторитету. Блохин – это Блохин! Многим до него еще надо дорасти.

К осени 1986 года он набрал хорошую форму, участвовал в отборочных играх чемпионата Европы. Сыграл со сборной Исландии, вышел на замену во Франции. Хорошо готовился к матчу с Норвегией и был уверен, что его включат в основной состав команды.

Мы, как всегда, раздали анкеты, чтобы каждый игрок назвал свой вариант состава, и вдруг увидели, что Олег по количеству голосов не попадает в число одиннадцати. Это определило и решение тренерского совета.

Мы поговорили с каждым, кто должен был выйти в стартовом составе, а затем стали приглашать на беседу тех игроков, которые оказались в резерве.

Олега Блохина решили не вызывать, чтобы не ранить его самолюбия.

Объявили состав команды, поехали на игру. Все уже переоделись, отправились на разминку. В раздевалке остались запасные. Желая успокоить Блохина – естественно, не мог он не расстроиться, не услышав своей фамилии, – подошел к нему:

– Думаю, Олег, ты сегодня обязательно выйдешь на поле и забьешь гол.

Последовала неожиданная резкая реакция.

– Да бросьте вы! Зачем вы меня сюда привезли? Я потерял неделю, лучше бы провел ее с семьей!

Я все-таки пытался пробиться сквозь обиду:

– Сегодняшний матч без тебя наверняка не обойдется. Не с таким же настроением играть…

Блохин вышел на поле на двенадцатой минуте, хорошо провел игру и забил гол. Настроение у него изменилось.

– Ну, вот, а ты кипятился, – заметил я ему.

– Но ведь вы, старший товарищ, могли со мной заранее поговорить?!

Олег был прав: в заботе о нем мы и себе облегчили жизнь, избежав трудного объяснения. Я извинился и заверил – впредь буду тактичнее.

В 1975 году он был признан лучшим футболистом Европы. А в 1986 году этой чести был удостоен другой игрок нашей сборной Игорь Беланов.

Беланова я знал еще по «Черноморцу». Какое-то время он играл за СКА (Одесса). Потом убедили его вернуться в родную команду.

Меня подкупала его скорость. Правда, в ту пору как игрок он был еще сыроват. Ему необходимо было оттачивать индивидуальное мастерство, иначе сложно действовать в условиях плотной обороны соперника. Характер у него упорный, упрямый, но работать с ним было очень интересно, и работали мы на тренировках много. Результаты не заставляли себя ждать. А полностью он раскрылся уже в киевском «Динамо». Когда Игоря пригласили в эту команду, уязвленная футбольная Одесса острила: «И куда он идет? У Лобановского через шесть тренировок его увезут в реанимацию». Все были наслышаны о высоких нагрузках, высоких требованиях тренера киевлян.

Беланов адаптировался к ним. Поначалу, как говорил Валерий Васильевич, ему было чрезвычайно трудно, хотя из гордости в этом не признавался.