Футбол в зрелом возрасте

Не очень хорошо рыться в ящиках стола другого человека, пусть даже собственного подчиненного. Несмотря на то, что стол этот формально мой. Хочу – за ним сижу, хочу – в самолетах летаю. Бумаги разнообразные пачками не лежат, клочки и обрывки отсутствуют. Кроме книг по специальности и справочников, почти ничего. Блокнот пусть останется блокнотом. А что вот это за полиэтиленовый пакет, и что за печать в нем?

Круглая печать футбольного клуба ВВС. Очень интересно. Отыскивается и папочка с чистыми бланками клуба. Нормативные документы РФС в распечатке. Красным фломастером выделены абзацы и строчки. Алену Вячеславовну я пока решаю не спрашивать. Файлик с вырезками из районной газеты о матчах клуба. Просто забираю трофеи.

Я выхожу, не сомневаясь, что Иван уже сматывает удочки.

Первым делом я отправляюсь в торговую часть поселка и приобретаю себе пару рубашек и еще кое-какую необходимую мелочь. Например, запростецкую одежду и обувь для отдыха и туалетные принадлежности, а еще радиоприемник, который, должно быть, давно ждал меня. Все диапазоны. Множество ручек и кнопок. Я телевизоры ненавижу. Я радио люблю.

То, что вокруг, имеет название Авиагородок. Славное прошлое авиаотряда уходит в седую глубь советских времен. В поселке когда-то жили исключительно авиаторы. Жили комфортно, легко и непринужденно. Вокруг тайга, в магазинах есть все, а в аэропортах назначения – тем более. Борта в основном не гражданские. Затем военная компонента стала уменьшаться, сегментироваться, потом и вовсе умерла, а в городок пришла новая жизнь, та, про которую Шевчук поет, та, что растеклась по ларькам и вокзалам. Привыкшие к хорошему, летуны не стремились особо покидать обетованное место, если настойчивого приказа не следовало, а потом пришла коммерция.

Леспромхоз своей штаб-квартирой обозначался несколько ниже по реке, но после пожара восемьдесят пятого года «менеджмент» решено было перенести в другое место. Оптимальным оказался Авиагородок. Думали, временно, а оказалось – навсегда. В каком-то периоде хозяйственной деятельности лесники подняли планку выше авиаторов и даже затеяли с ними совместный бизнес. Кроме кругляка и доски край славился орехом, ягодой, рыбой, дичью и грибами. Топлива левого припасено было для армии достаточно, в столице края дары природы сдавали оптом. Да и это вершки.

Мы с шефом приняли на работу в Питере беглеца из этих чудных мест, пристроили, выслушали, перетерли. Тогда и появилась та самая «дочка». Ивана предложил на должность Карлос. Он инкогнито приехал в поселок, пожил тут, прокачал ситуацию, пробил кое-кого по базам, примерил к делу. Нужен был человек с грешком, но не сиделый, чтоб не много воровал – «на пиво и сигареты». А основных секретов и ему знать не следовало… А главных и я не знал. Меньше знаешь – сновидения проще.

Искать меня будут в гостевом домике. И потому я на подвернувшемся «пазике» вернулся на аэродром. И Сидоренко, которого собирался искать, вышел прямо на меня.

– Микола!

– А! Что? Ты как здесь?

– Отдохнуть. Ну и… поработать. Хочу изменить жизнь свою. Семью, место проживания.

– Шеф, что ли достал?

– А кто же еще?

Это попадание в десятку. Коля Сидоренко шефа ненавидит. А Коля здесь главный по матчасти. Он мне и номер отпишет, и прикроет ото всех. Фуражка на затылке, мундир расстегнут, джинсы, пузик чуть вывалился, на ногах тапки. С Сидоренкой мы и по другим делам знакомы были. На седьмой воде, но соратники. Его пребывание в авиагородке не было для меня сюрпризом. Отчасти из-за Сидоренки я и подписался на хозяйство.

– Планы какие? – спрашивает он.

– Завтра на лесопункт. Катер ходит еще?

– А чего же ему не ходить, противному?

– Вот, а пока покушать, отдохнуть с дороги.

– А полетать?

– Не без этого. И не говори никому, где я. Ну, хоть день-другой.

– Да хоть и третий. А рыбу?

– Половим.

– А с ружья?

– Не. Не могу. Живое.

– Как знаешь. А в убитом виде?

– Это можно. В разумных пределах.

Командирский гостевой номер ждал меня.

Я проснулся под вечер от стука в дверь, не понимая, где и что, и почему перед глазами обои нового рисунка, почему телевизор «электрон» тарахтит подсаженным кинескопом и показывает незнакомую теледиву, и почему это так настойчиво стучат в дверь. На столе – следы легкого застолья – это мы с Колей отмечали встречу. Теперь вспомнил. Я иду в трусах и майке открывать дверь. Коля за ней – бодрый и добрый.

– Не спи на закат. Поехали кататься?

– Куда?

– Полетаем немного. На пожары.

– И у вас пожары?

– Это у нас пожары. У вас так, баловство.

Белесая дымка над домостроениями городка. Словно специально машина закладывает круг над стадионом и снижается. Различаю трибуны примерно на тысячу человек, мачты осветительные, околотрибунные помещения. Жухлое поле размечено, круги на месте, даже есть какая-то арка при входе и ограда.

– «Маракана» ваша?

– И «Лужники» в одном флаконе. Был просто пустырь. Авдеич постарался.