Футуриф. Токсичная честность (СИ)

— Аннаджм, а вы уверены, что совсем никого не знаете из акваноидов?

— Э-э… На самом деле, один из них показался мне похожим на некого Хэнка Торнтона, младшего офицера службы безопасности с «Либертатора». Вы с ним знакомы, да? Вы вместе с ним летали в Сомали, выкупать принца эль-Обейда из пиратского плена.

— Вместе с Хэнком Торнтоном, — уточнил Лессер.

— Э-э… Да. Но, мне кажется, что этот акваноид и есть Хэнк Торнтон.

— Все может быть, Аннаджм. Все может быть.

— Вот! — обрадовался оманец, — Этот Торнтон, он ведь бывший лейтенант американской разведки, настоящий военный офицер, и достойный человек. Правда?

— Полагаю, что вы правы, Аннаджм.

— Тогда, Гарри, друг мой, быть может, выбрать этого Торнтона? Как вы думаете?

— Вам решать, Аннаджм. Вы отец Фируз.

— Фируз… — тихо откликнулся Нургази, — …Как же я объявлю об этом Фируз?

— Как? — переспросил Лессер, — Разве это проблема? Разве она непослушная дочь?

— Фируз послушная, но она, во-первых, мусульманка, и только во-вторых — моя дочь.

— Тогда, Аннаджм, я не вижу проблемы. Просто, надо объявить об этом Фируз, когда султанские улемы уже издадут соответствующую разрешительную фетву.

Следующий день, 3 мая, утро — вечер.

«Сталкер», 40-футовый швертбот крейсерско-гоночного класса, поднял паруса около полудня. Он вышел из лагуны Мэш, и повернул на юг к атоллу Каргадос. Его экипаж состоял из акваноида Хэнка и оманской девушки Фируз. Вообще-то, по стереотипу, на следующем шаге должна быть эротика (за завтраком у королевы в доступной форме сообщалось, что Фируз отдана Хэнку «ради культурно-исторической ассоциации»).

Эта мысль не внушала энтузиазма Фируз — в свои почти 17 лет она имела очень слабое представление об эротике, но точно знала, что такие вещи допустимы только в законном супружестве. И даже фетва Султанского Совета Улемов не убедила ее в обратном. Если говорить точнее, то фетва убедила ее в том, что улемы выполняют волю султана даже в области религии. Ту же волю выполняет ее отец, Аннаджм Нургази. И Фируз продана оливковокожему акваноиду. Ему было лет 25–30. На вид (если не считать цвета кожи) обычный яхтсмен-янки. И имя американское — Хэнк, и стиль речи соответствующий.

Но, длинных разговоров между ними пока не произошло. Хэнк находился на мостике у штурвала. Фируз сидела в правой хвостовой каюте. У «Сталкера», как и у большинства таких корабликов было три каюты: две хвостовых, и одна носовая. В коротком обмене репликами перед выходом в море, Хэнк спросил у Фируз, какую каюту она выбирает, и девушка выбрала эту. Он помог ей забросить туда дорожную сумку — вот и все пока…

…Двигаясь со скоростью 15 узлов, «Сталкер» уже после заката при свете луны, пересек Центральный Канал и достиг северного края огромной коралловой банки Назарет, на юге которой расположен атолл Каргадос. На мелководье, швертбот бросил якорь. А дальше…

…Тук-тук в дверь каюты.

— Фируз! Ужин через четверть часа. Ты можешь пока помыть руки, уши, и все такое. Я извиняюсь, что оставил тебя без обеда. Хотелось пройти маршрут быстро, так что я не отвлекался от управления. Поэтому ужин будет обеденного объема. Это понятно?

— Да, — неуверенно ответила она.

— Вот и отлично, — резюмировал акваноид.

Кают-компания заодно с камбузом на таких корабликах занимает секцию в середине корпуса, немного ближе к носу, и размером примерно равна кухне-гостиной в средне-бюджетной квартире. Для двоих такая кают-компания более, чем просторна.

— Так, — произнес Хэнк, бросив на тарелки порции яичницы с индейкой, — сейчас внесем ясность в обстановку. Мы — просто экипаж административного кораблика в программе тестов новых визуализирующих сонаров. Кстати: ты занималась в яхт-клубе, верно?

— Да, — хмуро ответила Фируз.

— Вот и, отлично! Это будет хороший круиз ради культурно-исторической ассоциации.

— Но, Хэнк, сегодня у королевы говорилось иначе, и отец говорил мне иначе.

— Забудь, — ответил бывший лейтенант разведки США, — это только PR для политики.

— А-а… — протянула девушка, — …Но зачем нужна я?

— Так, для PR. Где-то надо показать историко-культурную ассоциацию, про которую в договоре. Проект, в котором мы сейчас участвуем — научно-прикладной, и там будут, вероятно, репортеры. Телеканал «Discovery», или «Live Planet», или еще кто-то…

— Хэнк! — перебила она, — А что дальше?

— Это интересный вопрос, — проворчал он, и стал задумчиво дожевывать свою порцию яичницы с индейкой.