Футуриф. Токсичная честность (СИ)

На самом деле, Хэнк Торнтон не знал, что отвечать. Когда он согласился с идеей Гарри Лессера (одобренной Бен-Беном, Эламом Митчеллом и Марти Логбе), то не думал, что будет дальше с Фируз Нургази. Как свойственно многим западным военным офицерам с опытом «полевой работы» в исламских странах, он воспринимал мусульман, как некую безликую биомассу, небрежно расфасованную в черные, бурые либо пестрые матерчатые свертки, и лениво бурлящую в унылых лабиринтах глинобитных трущоб. Мусульманские женщины особенно четко соответствовали этому представлению. В «азиатских горячих точках» Хэнку иногда случалось нанимать местных мусульман, как чернорабочих или проводников, и он воспринимал их отстраненно. «Запад есть Запад, Восток есть Восток, вместе им не сойтись» (как у Киплинга). Двуногие существа из другой вселенной, где человеческие отношения неуместны. И сейчас, уходя в административный рейс, Хэнк согласился взять с собой Фируз Нургази, не подозревая, что начнет думать о ней, как о человеке. Вопрос «а что с ней будет дальше?» просто не приходил ему в голову.

Но, глядя на эту юную особь, одетую в несуразную сиреневую пижаму с капюшоном, бывший лейтенант спецназа сообразил, что девчонка радикально влипла. По исламским стандартам, женщина после круиза вдвоем с мужчиной, считается либо женой этого мужчины, либо шлюхой. Если мужчина не мусульманин, то первый вариант отпадает. Остается второй. И для юниорки Фируз нет пути назад в родной Оман. Что дальше?

Настороженный взгляд миндалевидных темных глаз из-под сиреневого капюшона. И длинные ресницы хлопают, как крылья испуганной бабочки. Понятно, что девчонка из Южной Аравии привыкла, что все решения за нее принимает мужчина. Мужчина тут присутствует, причем единственный. Следовательно, он и должен решать, что дальше.

Тут бывший лейтенант спецназа вспомнил невеселую профессиональную притчу.

В чем сходство и отличие между коммандос и ассенизатором?

Сходство: и тот и другой убирают дерьмо, насранное обществом.

Отличие: ассенизатор не убирает дерьмо, насранное в политике.

Вот как раз дерьмо в политике. Фатально сломать жизнь не вполне совершеннолетней девчонке, просто потому, что так выгодно для PR в политике, а потом выбросить эту девчонку, как отработанный воздушный шарик после рекламной акции — это огромное дерьмо. Можно успокоить себя тем, что правоверные мусульманки воспитаны не по-человечески, что никакой человеческой судьбы у них бы все равно не было, что там, на аравийской родине, их используют или как машины для родов, кормления, и бытовой механизации, или как носителей террористических взрывных устройств. Мусульмане используют свой женский контингент именно так, а значит и мы, без интеллигентских глупостей о «правах человека, бла-бла-бла», будем использовать этот контингент для конструктивных целей военно-гражданской механизации.

Вроде бы логично. С точки зрения политика. Но не с точки зрения коммандос, который должен все это выполнять непосредственно, на месте. Ладно еще в ситуации, когда нет индивидуальных людей, а есть толпа «объектов». Но когда «объект» индивидуален, и разговаривает с тобой. Когда у этого «объекта» есть имя. Когда ты видишь, что он (она) абсолютно не при чем… Логика куда-то пропадает, получается огромное дерьмо, и как убирать это дерьмо — непонятно. Конечно, встречаются очень изобретательные люди — например, Гарри Лессер. Он в подобной ситуации устранил проблему чужими руками (заметим: руками тех, кто эту проблему создал), и «объекты» перестали разговаривать. Оставалось привязать к ним груз, бросить в море, и забыть. Позавидуем Гарри Лессеру, изобретательному парню. Но, тут другая ситуация, и проблема создана своими руками, поэтому не получится решить ее «по-лессерски», не запачкав при этом то, что в шутку называется «совестью». Придется решать как-то по-своему…

…Хорошо, что остались кое-какие навыки и штабные заготовки по работе с молодым пополнением в «горячих точках». Хэнк хлопнул ладонью по столу и объявил: