ФЗЗ. Книга 2 (СИ)

В какой-то иной ситуации мне бы стало страшно. Ой, да чего душой кривить. Я бы уже давно ударилась в панику, потеряв прежнюю браваду и язвительность, и бестолково металась по залу. Наверняка еще и вопила бы на одной, самой верхней и пронзительной ноте своего далеко не певческого диапазона. Но сейчас близость Глошада, тепло тела, непробиваемая уверенность, исходящая от него, подобно запаху, и мощь существа намного сильнее всех нас вместе взятых делала меня бесстрашной пардой. Ну или очень-очень глупой пардой с атрофировавшимся чувством страха.

— Каким образом?

Хороший вопрос. Я даже скосила глаза на замершего рядом принца.

А действительно, как он планирует переубеждать Итона? При нашем последнем разговоре ректор не горел желанием пристроить свои мослы на жесткое кресло престола Аристалии.

— Это мое дело, — мягко, но непреклонно ответил Глош. — Главное, что при вашем содействии Итон-Бенедикт займет положенное ему место и станет следующим правителем.

В повисшей тишине было слышно, как я нервно перебираю заклепки на куртке. На куртке стоящего рядом Глошада. Спохватившись, отдернула руку, поймала хитрый взгляд владельца и сделала самое невинное выражение лица. Даже отойти на шаг попыталась, но не дали. Рука старшего наследника по-прежнему дислоцировалась на моей талии, крепко и бережно прижимая к себе.

После недолгих размышлений его величество медленно кивнул и первым протянул ладонь.

— Будь по — твоему, — сказал он с совершенно неожиданной ноткой смирения.

Глош кивнул и сжал протянутую ладонь. Судя по тому, как скривилось лицо Эддара, крепко. Очень крепко. И на этом мужчины разошлись.

Проходя мимо бесчувственного тела Устранителя, Глош приказал тому проснуться и поторопил меня в портал. Мы уже стояли на середине темной лестницы, когда в прямоугольнике проема показалась высокая и отчего-то мрачная фигура короля.

— Глошад! У тебя нет шансов, — крикнул он с насмешкой.

— Власть мне без надобности. — Глошад даже с шага не сбился.

— Я не имел ввиду престол Аристалии. Я говорю про сердце этой ехидной красавицы.

Я притормозила и оглянулась, желая послушать, что ещё хорошего про меня скажут напоследок.

— Итон может повлиять на нее через связь. Принц Райвиль способен приказать влюбиться в себя… Даже у Джеда все ещё есть шанс. Но не у тебя.

Резким движением Эддар захлопнул дверцы шкафа, отрезая пространство гаража от перехода.

Как мы очутились на улице? Почему на мне оказался плащ Глошада? Где успели поймать мобиль?

Уже в мобиле Глош внимательно оглядел мои руки, чуть нахмурился, заметив, что большие пальцы выбиты из суставов (а что поделать, если освобождение требует жертв), залечил кровоточащие ссадины от веревок.

— Ты такая хрупкая, — тихо выдохнул он, с осторожностью ювелира отстегивая блокираторы. — Страшно дотронуться.

Он не смотрел на меня, полностью погруженный в процесс, но в его интонациях послышались нотки несвойственной Глошу теплоты и благоговения.

Опаньки! Только ещё одного по уши влюбленного и очарованного принца мне до полной ж… и не хватало!

Выдернув руки из его теплых ладоней, самостоятельно стянула с запястья второй браслет и выбросила в приоткрытое окно. Растерла кожу, стараясь поскорее прогнать ощущение от чужих прикосновений, и хмуро глянула на спасителя.

— Я — парда. На минуточку, смертоносная машина для убийств.

— Нет, Мими. Ты — бунтарка.

Старший наследник престола ослепительно улыбнулся. От такой улыбки падали без чувств влюбленные дамочки, визжали от восторга стоматологи и сжималось сердце даже у старой пуританки, всю жизнь презирающей мужчин. И так как я ни к одной из этих категорий не принадлежала, то просто разозлилась.

— Он прав.

Глошад вопросительно приподнял брови.

— Эддар прав. У тебя действительно нет шанса… — Я подалась вперед, чтобы иметь возможность лучше видеть лицо спасителя. — У тебя нет ни одного даже самого крохотулечного шансика.

— Я недостаточно… хорош?

Я подозрительно прищурилась.

— Ты недостаточно честен.

Принц тоже наклонился, и теперь наши лица были в каких-то десяти сантиметрах друг от друга. Классическая поза для пылкого поцелуя, хлесткой пощечины или удушающего захвата. Иногда всего вместе.

— Я все расскажу, — хрипло проговорил Глош и с трудом сглотнул. — Все не так, как тебе могло показаться. Поверь, все, что я сделал и сказал, было необходимо…

— Вопрос — зачем. А? — Я чувствовала его уязвимость и била на поражение. — Зачем ты пришел? Хочешь сделать своей шпионкой? Постельной грелкой? — Я фыркнула, даже от этой мысли было смешно. — Или совместить приятное с полезным?

Глошад поднял руку и коснулся моего подбородка, заботливо заправил за ухо черную прядь, выбившуюся вперед, и невесомым движением погладил мою щеку кончиками пальцев.

— Мими… ты мне как сестренка.

Кошачья сущность поперхнулась возмущенным воплем и села на попу. Я удивилась не меньше. Просто это не совсем то, что я ожидала услышать. Вот начни он петь соловьем про любовь или заливать про долг перед народом Аристалии, тут был бы повод продолжить разговор. А это его «ты мне как сестренка» — это не ответ. Это удар под дых какой-то!