G.O.G.R. (СИ)

— Да, — согласился Додик. — Это мой друг был, ещё со школы. Венька Рыжов. Высоко взлетел, хотя и учился плохо: двойки и колы, даже без троек. Но купил себе участок, пробурил скважину и нефтушку качал. Да вот, замочили его американцы. Жалко, хороший парень был… Я вот, ещё что скажу. Майора того, который его дело копал, тоже американцы замочили — чтобы не копал. Земля ему пухом.

— Не переигрывай, — фыркнул Сидоров.

— Додик, а Рыжий не пытался кооперироваться с корпорациями какими-нибудь? — поинтересовался Серёгин.

Додик замотал головой.

— Нет, он всегда был индивидуалистом. И слышать не хотел про корпорации, кооперации. Унитарий чистой воды!

— Хорошо, Додик, ты ложился спать? Саша, отведи его, — сказал Пётр Иванович, откидываясь на спинку своего вертящегося кресла. — Надо бы обезьянник получше охранять, чтобы не проползали всякие…

— Спокойной ночи, Додик, — крикнул следователь вслед уходящему преступнику.

А тот вежливо ответил:

— Спокойной ночи!

Пётр Иванович соединил свой телефон с компьютером и передал снимки металлической стены и погибшего сантехника. Что же это, всё-таки, такое?! Под землёй, в катакомбах бывшего монастыря? Ещё Сидоров почему-то боялся всё время. Чего? Призраки мерещились? Куда же делся конец нитки? Странно это всё, как ни крути, странно. И оборвалась она как-то не нормально. Она даже до пола не доставала. Будто специально кто отрезал… Привидение, что ли? Или Интермеццо? Второе — правдоподобнее. Да, этот голубец мог, он такой. Интересно, пропавший Дантист тоже в подземелье полез?

— Знаешь, Саня, — сказал Пётр Иванович, когда Сидоров вернулся из обезьянника. — Я подам апелляцию в областное управление милиции, чтобы официально разрешили расследовать дело Лукашевича.

Глава 43. Прилетает Мартин Мильтон

Рано утром к Донецкому аэропорту подкатил чёрный «Кадиллак». Из него вылез грузный Фёдор Поликарпович. Он прошёлся немного по взлётно-посадочной полосе. В голубом и безоблачном небе показался небольшой самолёт. Он подлетел поближе и пошёл на посадку. Вот, его шасси коснулись полосы. Самолёт сел. Проехав определённое расстояние, он остановился точно напротив «Кадиллака» Мезенцева. Люк самолёта открылся и выдвинулся трап. По нему и сошёл на землю Донецкую Мартин Мильтон — доверенное лицо самого господина Росси. Мартин Мильтон выглядел очень солидно: элегантный костюм безупречно сидел на его подтянутой, спортивной фигуре, волосы были хорошо пострижены, на глазах — узкие прямоугольные очки. И осанка у него — хоть куда! Даже Мезенцев, глядя на него, подтянул своё брюхо. Вообще, Фёдор Поликарпович ожидал, что Мартин Мильтон будет старше. А ему никак не дашь больше тридцати. Он, улыбаясь, сошёл с трапа уверенной походкой. Мезенцев заискивающе поздоровался и открыл господину Мильтону дверцу «Кадиллака».

— Хэллоу, мистер Мезенцев, — ответил он, и сел в машину.

Донецкий филиал корпорации «Росси — Ойл» занимал старинное четырёхэтажное здание в центре Донецка. Теперь оно было полностью отреставрировано. Крышу совсем заменили новой, так же, как водопроводные трубы и электропроводку. Стены безупречно отшлифовали, покрыли гипсокартоном, поменяли старые рамы на экологически чистые деревянные стеклопакеты. Фасад обшили стеклянными панелями — и он сверкал в лучах солнца. Раньше это был жилой дом. Но все перегородки между квартирами снесли и построили новые, формируя просторные офисы. К зданию даже лифт приделали. Прозрачный. Наверное, просто так, для красоты — зачем он нужен, если всего четыре этажа…

Однако господину Мильтону всё это почему-то не понравилось. Даже когда ещё только подъезжали к зданию, он посмотрел на него и сморщился:

— И этот курятник вы называете офисом? — господин Мильтон говорил по-русски, хоть и с акцентом.

— Почему — курятник? — перепугался Мезенцев.

Привыкший к небоскрёбам Мильтон смерил здание презрительным взглядом.

— Вы, наверное, прикарманили деньги на строительство офиса, — выплюнул он. — Купили эту развалину за гроши. Подчистили кое-как и назвали офисом.

— Это — новое здание… — пролепетал Мезенцев, съёжившись.

— Ну что я, слепой?! — вскипел Мильтон. — Архитектурные параметры не соответствуют никаким стандартам. Разве, что «древнесоветским», для бараков!

Когда зашли внутрь, Мартин Мильтон совсем озверел.

— Ага, — изрёк он, заглянув в конференц-зал. — Только, вот, я не понял, где же коровы, овцы, свиньи?!

— Как-какие свиньи? — выдавил обескураженный Мезенцев.

— Насколько я вижу, это — хлев! — надвинулся Мартин Мильтон на дрожащего директора. — А в хлеву должны быть свиньи!

— Но, простите, — лепетал Мезенцев, отступая назад, чтобы господин Мильтон ненароком не обрушил на него кулак. — Это — не хлев, а конференц-зал…

— Ах, это — конференц-зал?! — выдохнул господин Мильтон, воздев руки кверху. — Если это — конференц-зал, то я, чёрт возьми, балерина!

— Нет, что вы, вы не балерина… — в который раз оправдывался Фёдор Поликарпович, но Мартин Мильтон был неумолим.

— Конференц-зал должен быть в два раза шире! — бросил Мильтон.