G.O.G.R. (СИ)

Аня была на седьмом небе от счастья. Её парень Коля — просто золотой какой-то, что ли! Он её и в театр водит, и мороженое покупает. Да что там — мороженое! Вчера Коля Ане кольцо подарил. Золотое. Да ещё и говорит, что красивый, сверкающий камешек в нём — настоящий бриллиант. А ещё Коля — такой умный, вежливый, никогда не ругается, и столько всего знает! А главное, он независимый. Коля не живёт на деньги папы, или мамы, а имеет свой бизнес. И машину себе он купил сам, а не папа подарил на день рождения.

Они сидели за столиком в ресторане «Донбасс — Палас» и кушали устриц. Раньше Аня думала, что они и не съедобные вовсе, эти устрицы, а по настоящему оказалось, что вкусно. На девушке было новое платье, купленное за баснословную цену в бутике «Прада», новые золотые серёжки и то самое кольцо. Коля сидел напротив неё и говорил, что нужно будет обязательно поехать странствовать по столицам Европы и пожениться в Ватикане. Аня слушала всё это, развесив уши, и думала, что попала в сказку. Вот он — принц, и вот оно — счастье.

И Коля, кажется, тоже впервые в жизни по-настоящему влюбился. Аня — простая, нормальная девушка с человеческим взглядом на жизнь, безо всяких «крутых поворотов», что самое главное. Слово счастье означает для неё — иметь семью и хорошего мужа, а не «управлять планетой всей», сидя на горе из черепов и алмазов. Пообщавшись с Аней совсем немного, Коля, тоже начал думать о семье. Но сначала нужно было избавиться от ненавистного Генриха Артеррана, который у него на хвосте сидит, и сидит. Уже весь хвост отдавил, паразит!

И вот, опять — у Коли зазвонил телефон. Коля сейчас не хочет ни с кем разговаривать! Однако пришлось. И по телефону ему стальным голосом сообщили, что Коля «обязан немедленно прекратить бездельничать и явиться. Вопросы есть? — Вопросов нет». Коля встал.

— Куда ты? — удивилась Аня, жуя устрицу.

— Э-это — по работе, — пробормотал Коля, подозвав официанта, чтобы расплатиться.

— А работа не может подождать? — слегка обиделась Аня.

Если бы эта работа могла подождать! Если бы эта работа могла пропасть куда-нибудь!

Коля расплатился с официантом и ушёл.

Пётр Иванович поехал в Областное управление милиции — подавать апелляцию на расследование дела Лукашевича, которое закрыл Зайцев. Однако не он один подавал апелляцию. В очереди Серёгин оказался седьмым. А это значит, что ему придётся просидеть под кабинетом чуть ли не весь день. А ведь после него тоже подошли. Были и десятыми, и пятнадцатыми. Они, наверное, вообще, сегодня не достоятся…

Танкер «Андрей Качанов» вошёл в аравийский порт Джидда ночью. Встал на якорь. Полная луна дорожкой отражалась в тёмной воде. Впереди виднелись яркие городские огни, откуда-то неслась этническая музыка. А в порту их уже ждали. Несколько грузовиков с цистернами, полными нефти, стояли под каким-то навесом, в темноте. Громко стрекотали южные насекомые. Пахло незнакомыми цветами. Тёплый ветер приятно обдувал лицо. Из-под навеса вышел низенький и толстый араб в тюрбане и подошёл к сошедшему на берег Сергею Борисовичу. За этим арабом трусил ещё один.

— Нефт! — изрёк араб в тюрбане, показав на грузовики.

Сергей Борисович кивнул. Тогда араб выговорил несколько слов по-арабски. Второй араб — это оказался переводчик — перевёл:

— Цена прежняя.

Сергей Борисович передал арабу кейс, который принёс с собой. Тот быстренько схватил его и раскрыл. Увидев внутри пачки денег, араб гоготнул, и закричал ещё что-то по-арабски.

— Сейчас вас заправят, — пояснил переводчик.

К «Андрею Качанову» подсоединили шланг и перекачали нефть из цистерн в баки танкера. Когда с этим было покончено, все арабы испарились и грузовики разъехались.

— Полный вперёд! — приказал капитан Сергей Борисович.

«Андрей Качанов» покинул Джидду, направившись обратно, по Аравийскому морю, через Суэцкий канал — в Средиземное, а потом — и в Чёрное.

Сергей Борисович, когда «Андрей Качанов» оказался в нейтральных водах, позвонил Мартину Мильтону и доложил об окончании сделки. Он не сделал этого раньше, чтобы этот разговор не засекли пограничники.

— Алло, господин Мильтон? — сказал Сергей Борисович. — «Операция А» прошла второй этап. Переходим к заключительному.

— Прекрасно, — довольно ответил Мартин Мильтон, развалившись в кожаном кресле Фёдора Поликарповича.

Сидоров поехал навестить Карпеца в больнице. Старшего лейтенанта хорошо охраняли, проверяли каждого, кто к нему заходит: будь то врач, или его собственная мама. Сидорову тоже пришлось пройти тщательный осмотр, прежде чем ему, в сопровождении доктора разрешили зайти в палату несчастного Карпеца. Карпец ел суп. Когда Сидоров переступил порог, старший лейтенант поставил на него умоляющие глаза и проговорил:

— Выпиши меня отсюда!

— Да, нет, Борик, не могу, — покачал головой Сидоров. — Мы должны узнать, кто тебя заставил продать дело Светленко.

— Для этого меня совсем не обязательно в психушке держать, — заметил Карпец.

— Гипнотизёр из Киева приедет после завтра, — сказал Сидоров. — Он поможет тебе вспомнить и — всё, тебя выпустят.