GA 092 - Оккультные истины древних мифов и легенд

Что представляли собой мистерии? У всех народов древности — у египтян, греков и так далее — существовали центры мистерий, которые в равной степени можно называть как храмами, так и школами. Повсеместно мистерии были фундаментом позднейшей культуры: в мистериях одновременно содержались и религия, и наука, и искусство, которые тогда ещё не разделились на три отдельные ветви и являли собой единое целое. Представьте себе, что вы — зритель и слушатель в таких мистериях! По ходу действия каждой из них людям разъяснялись мировые загадки, говорилось о нисхождении духовных сил с небес на землю — о том, как они живут в минерале, в растении, как они становятся более совершёнными в животном и обретают самосознание в человеке. Весь ход духовного развития наглядно представал перед глазами. И то, что видели глаза, что слышали уши — в цвете, свете, звуке, — было мудростью, было наукой. Содержание мировых законов в те времена не было принято постигать в абстрактной форме, как это делается теперь. Тогда стремились к предельной наглядности: это был зримый процесс. Но наглядное одновременно было отмечено печатью красоты. Так возникло искусство. Истина облекалась в художественные формы. При этом истина присутствовала в искусстве таким образом, что человеческая душа получала религиозный настрой и погружалась в молитвенное состояние.

В каждой великой культуре имелось такого рода прадревнее состояние. Внешней истории об этом ничего не известно — она его отрицает. Но это не столь существенно. Лет через двадцать она перестанет его отрицать. В прадревних мистериях искусство, религия и наука составляли органичное единство, но позднее они пошли раздельными путями; это относится и к отдельным видам искусства. Музыка и драматическое искусство некогда представляли собой единое целое. Вагнер оглядывался на те прадревние времена, стремясь вновь объединить музыку и драму в целостное произведение искусства. Он понимал, что разделение искусства на отдельные виды было вызвано необходимостью для дальнейшего развития человечества. Но при этом он верил, что уже настала эпоха, когда вновь может произойти их воссоединение. И стремился в своём творчестве к тому, что он называл интегральным произведением искусства. Он также полагал, что истинное произведение искусства должно быть одухотворено религиозным содержанием. Таким образом, художественное творчество было для Вагнера одновременно и религиозным служением.

Воплощая в своих произведениях идею интегрального искусства, Рихард Вагнер опирался на двух великих художников — Шекспира и Бетховена. В Шекспире он видел драматурга, который вывел на подмостки исключительно человека действия, то есть человека, активного во внешних проявлениях. А в Бетховене он видел художника, который с такой же силой попытался отобразить исключительно то, что происходит в душе человека, в его духе, но не переходит во внешнее деяние. При таком положении вещей многое остаётся невысказанным, ибо между внешней активностью человека и состоянием его души, его духа имеется промежуточное звено, которое остаётся незатронутым искусством драматурга. А когда глубина человеческих чувств отражается в симфонической музыке, все равно остаётся что‑то, чего нельзя передать в звуках. И мы видим, как в Девятой симфонии Бетховена глубина душевных переживаний тяготеет к словесному оформлению[36], стремится объединить разные сферы искусства, чтобы выразить суть человеческой природы во всей её целостности.

Вот так же и Рихард Вагнер стремился к интегральному произведению искусства, в котором он мог бы художественными средствами отобразить всего человека. Необходимо было в музыке передать внутреннее состояние человека, и при этом должна была существовать возможность облечь его в форму действия. То, что не могло быть внешним образом изображено в драме, передавалось в музыке. А что не могла выразить музыка, переходило во внешний драматизм. Рихард Вагнер, образно говоря, осуществил синтез Шекспира и Бетховена. Идею такого синтеза он почерпнул из самых глубин человеческой природы и тем самым проложил путь к новой ступени в развитии искусства и всего человечества. Рихард Вагнер не был драматургом–бытовиком. Он стремился выразить средствами искусства то глубочайшее, что только доступно человеческому переживанию, как это было некогда в мистериях.