GA 122 - Мистерии Библейской истории творения

Ясновидящему взору это становление представляется таким образом: когда он обращается к явлениям, описываемым нам Книгой Бытия, он видит прежде всего процессы духовные. Все описанное там представляется в качестве духовных процессов. Ничего, совершенно ничего не увидел бы физический глаз: он смотрел бы в ничто. Но — как мы видели — время стремится вперед. Постепенно для ясновидящего наблюдения кристаллизуется из духовного в твердое, подобно тому, как лед образуется из воды и становится твердым. Из волнующегося моря астрального и деваханического всплывает то, что отныне может быть видимо физически. Итак, в дальнейшем ходе исследования, внутри картины, первоначально видимой только духовно, физическое проявляется как бы кристаллизацией в духовном. Отсюда ясно, что и человек в ранние периоды не мог бы открыться физическому глазу. Вплоть до шестого, седьмого дня творения — то есть вплоть до нашей лемурийской эпохи — физический глаз не мог бы увидеть человека, ибо он существовал тогда только в духовном виде. И это составляет великое различие между истинным эволюционным учением и надуманным. Последнее верит, что существует только процесс физического становления. Но не так возник человек, что низкоразвитые существа доросли до человеческого образа. Это самое фантастическое, что только можно себе вообразить: будто животная форма превращается в высшую форму человека. В то время, когда возникли эти животные формы и здесь внизу развивали свое физическое начало, человек уже давно существовал. Только он гораздо позднее нисходит и присоединяется к ранее спустившимся животным существам. Тому, кто не в состоянии так рассматривать эволюцию, просто нельзя помочь, ибо он находится под гипнозом современных понятий; не под влиянием естественнонаучных фактов, но под гипнозом современных мнений.

Желая охарактеризовать развитие человека в связи со всем остальным становлением, мы должны будем сказать: в эволюционном ряду мы имеем перед собой возникновение, во–первых, птиц и морских животных как двух ветвей; затем земных животных в качестве отдельной ветви. Одна соответствует так называемому пятому дню творения, другая — шестому. И после этого появляется человек, но не в качестве продолжения этой линии, этого ряда, а в результате нисхождения на Землю. Таково истинное эволюционное учение. И оно изложено в Библии точнее, нежели в любой современной книге, предающейся материалистической фантастике.

Вот, мои дорогие друзья — это только отдельные замечания. В последней лекции цикла всегда приходится иметь дело с дополнительными замечаниями. Потому что, собираясь осветить такую тему надлежащим образом со всех сторон, нужно было бы говорить в продолжении месяцев: ведь Книга Бытия содержит в себе невероятно много. Наши циклы могут рассматривать всегда только отдельные моменты, отдельные мысли. И только к этому стремился я и на этот раз. Я хотел бы еще раз подчеркнуть, что мне было очень нелегко приступить именно к этому циклу лекций; ибо тому, кто слышит все это, нелегко составить себе представление о том, как труден путь, ведущий к этим глубоким основам библейской истории творения; и как трудно действительно найти параллелизм ранее открытых духовноведческих фактов с соответствующими библейскими местами. Когда добросовестно подвигаются в этом направлении — это становится чрезвычайно трудной работой. Часто думают, что ясновидящий взор легко проникает повсюду. Кажется, что достаточно только взглянуть — и все откроется само собой. Да, тот, кто наивно относится к вещам, думает, что все можно легко объяснить. Но чем дальше проникают — это имеет место даже и во внешних исследованиях — тем больше возникает трудностей; но когда выходят за границы физического и вступают в ясновидческое исследование, тогда только встают настоящие трудности, и тогда возникает чувство великой ответственности, которое должно быть присущим вообще каждому, кто собирается пусть даже только намекнуть на такие вещи. Тем не менее, мне кажется, что я в этом цикле лекций не употребил ни одного слова, о котором я не мог бы сказать: оно может остаться и — насколько это возможно — оно является адекватными выражением на немецком языке того, что может привести к правильному пониманию. Но все это было очень непросто.