GA 275. Искусство в свете мудрости мистерий

Итак, вы видите, что в духовнонаучном познании заложены преобразовательные импульсы для понимания художественного. Так мы видим, насколько мы можем предчувствовать, — если мы допускаем себя к этим духовнонаучным познаниям, — предчувствовать силы, которые должны господствовать в духовной культуре грядущего человечества. На самом деле, мы смеем верить, что никто не может подступиться к духовной науке, без того, чтобы глубоко внутренне преобразовать всё своё собственное существо. Мы смеем верить, что духовная наука представляет собой нечто такое, что может глубоко внутренне захватить человека, что выводит из тесной связи исключительно с физической жизнью. Если человек подразумевает такой идеал духовной науки, если он обретает смысл того, что при использовании духовной науки уже ведет в иные сферы, нежели сфера обычного переживания, тогда для него всякий раз имеет огромное значение то, если у кого–то, принадлежащего этому духовнонаучному движению, можно увидеть, что он действительно возжег в себе настоящую искру, которая выводит его за пределы обычного, узко личного переживания. Единственное, что сегодня мы благодаря духовнонаучному движению можем пережить как нечто отрадное, это то, что благодаря этому духовнонаучному движению среди нас могут появиться люди, которые действительно находят дорогу из личного в те сферы, где личного больше не существует.

В повседневности мы должны заботиться о личном, но поскольку мы совместно являемся последователями духовной науки, все личные воления и чувства, — если мы действительно охвачены духовной наукой, — превращаются в нечто сверхличное, и каждая победа над личным чувством, над личной трудностью в жизни, имеет бесконечное значение, бесконечную ценность. Но одновременно горьким разочарованием является, если то, что в ходе духовнонаучных устремлений было поволено чисто духовно, снова возвращается в лично–человеческое воление, в личные человеческие намерения, если личное начинает играть роль внутри того общества, которое должно охватывать нас стремлением к духовной науке.

Мне не хотелось бы ту пару фраз, которые я высказал в заключении, излагать более точно, более точно описать их значение, поскольку я полагаю, что среди нас есть некоторые, кто, возможно многое поймёт в этих фразах, кто поймёт, что этими фразами указано на многое из того, что приносит удовлетворение и что разочаровывает. Сегодня, после того, как мы попытались на какое–то время вместе пройти по духовнонаучному пути, было бы хорошо когда–нибудь это обдумать, удержать перед собой, ибо есть много предпосылок для того, чтобы удержать это перед собой, если человек своей душой принимает участие в прямом, честном стремлении вверх, к духовным интересам, забота о которых осуществляется посредством духовнонаучного течения. Ибо, сколь величественная открывается перспектива, когда мы говорим себе: жизнь, наука, религия и даже искусство могут пережить преобразовательные импульсы, исходящие от правильно понятой духовной науки. Всё пластическое искусство происходит от того, что мы духовно познаем о прошлом, всё музыкальное искусство, искусство, связанное с речью происходит от того, к чему мы стремимся в себе, чтобы смочь идти навстречу будущему. Эта перспектива столь велика и мощна, что мы не можем этого ощутить в достаточной степени, не можем почувствовать её, чтобы более интенсивно уяснить её себе. И чем больше нам удаётся уяснить себе настроение, исходящее из нас, тем лучше ставим мы себя в качестве активных сочленов в том великом, — сегодня ещё малом, но предназначенном к величию, — организме, который известен нам как духовная наука. Вот что хотелось мне сегодня обратить не только к вашему рассудку и вашему разуму, но и заложить это в ваши души и сердца.

Четвертая лекция Мировой Новый Год Сновидческая песнь Олафа Эстесона