Гадалка

Наталья видела, как брезгливо сморщилось лицо Петра. Так забавно, будто щенок мопса вот-вот чихнет.

— Фу, какая гадость. Хорошо ещё, что ты мясо не заказала, а то рассказами о забое и последующей разделке можно на три года вперед аппетит отбить.

— Вот от таких новостей о шампанском и горько на душе. А у тебя что?

— А у нас новая фишка обсуждается — отправили письмо в министерство труда о том, чтобы стриптизеров тоже внесли в регистр работников. Хотим легализоваться и получить четкое правовое регулирование.

— Что? — Наталья чуть не подавилась шампанским.

— Ну да, ты зря смеешься, — Петр поднял голову вверх, и процитировал. — Ассоциация стриптиз-клубов России направила в Министерство труда РФ письмо с просьбой разработать и ввести должностные инструкции для специальности «флирт-актриса» и «флирт-актер».

— И у вас стаж сделают, выработку и сверхурочные?

— Вот чего ты издеваешься? Думаешь, так легко поддерживать себя в форме, следить за кожей, волосами, изучать хореографию? Если бы не сестра, то я вряд ли бы так хорошо выглядел.

— О, у тебя есть сестра? С каждой секундой всё интереснее. И она одобряет то, чем ты занимаешься?

— Да есть, младшая. Сейчас она учится, и я её поддерживаю, как могу.

— Ты? Поддерживаешь? Да тебя самого нужно поддерживать.

— Она же женщина, ей нужнее, — ответил слепой стриптизер. — А я мужчина, я как-нибудь обойдусь.

— Какие высокие заявления! Пафосом немного отдает. Вообще-то обычно о слепых заботятся, а не наоборот. Где же ваши родители, или они не помогают?

— У нас нет родителей, они… Мы остались одни.

— Прости, если лезу к тебе в душу.

— Да нет, всё нормально. Мы восемь лет назад семьей ехали на отдых, и попали в аварию. Отец был не виноват, это дальнобойщик торопился доставить груз и уснул за рулем. Машина вылетела на обочину и загорелась. Я успел оттащить сестренку, а когда вернулся за родителями, то раздался взрыв. После того, как очнулся, уже не мог видеть, — Петр замолчал, уставившись невидящим взглядом на стену, где на картине обнаженный мускулистый человек позировал перед камерой.

— Извини, я не хотела бередить воспоминания. А чем ты занимался до аварии? Был спортсменом или так и выступал в стриптизе? — Наталья устыдилась своего интереса и хотела перевести разговор на более спокойные темы.

— Занимался боксом, увлекался программированием. Приглашали на работу в престижную фирму, так что если бы не травма, то о стриптизе даже и не думал.

И этот программист… Наталья вспомнила свой сеанс, образ с красной жидкостью, а вместе с ним и встречу с незнакомцем в ресторане. Ниточка потянула за собой образ мужа, его обещание забрать Сережку… Наталья тяжело вздохнула.

— Печально. Вроде бы живешь-живешь, а какой дальнобойщик торопится доставить груз. Или кирпич от времени съехал с цемента, а тебе в это время приспичило пойти погулять. Грустно. А кроме стриптиза никуда не можешь устроиться?

Наталья видела, как дернулись желваки под кожей щек.

— А куда у нас в стране можно устроиться слепому? Идти в больницу делать массаж? Сидеть на телефоне и собирать звонки? Два года мы с сестрой искали работу, прежде чем её друг устроил меня сюда. Два года. Представляешь, что такое — каждый день есть макароны с луком и посыпать их кубиком «Магги»? На пенсию по инвалидности особенно не разгуляешься. Сестра тоже старалась подрабатывать, то официанткой, то уборщицей. Я понимаю, каково ей пришлось — в то время, когда твои подруги бегают по клубам и обжимаются с парнями, она ходила с половой тряпкой и видела кислые рожи тех, кому повезло чуть больше. Нет, пусть я иногда падаю со сцены, и мои коллеги вместо грима рисуют усики фюрера, но пока что тут хорошо платят. Достаточно, чтобы нам хватило на что-то ещё, кроме макарон.

— Разжалобить пытаешься? Думаешь, что у меня жизнь слаще? — почему-то вспыхнула Наталья.

Бывают такие ситуации, в которых надо человеку посочувствовать. Просто по-человечески покивать и постараться утешить. Но потом сравниваешь его проблемы со своими бедами, и понимаешь, что у него не так уж всё и плохо. Да неприятности, но с ними можно жить. А человек продолжает говорить и уже в душе поднимается накипь и неприязнь — у меня же хуже, что он жалуется? И уже не слышишь доводов разума, что у человека и в самом деле беда, потому что с головой погружаешься в свои проблемы, а чужой голос только раздражает и вызывает неприятие. Примерно в такое же состояние погрузилась и Наталья.

— Нет, мне твоя жалость не нужна. Думал, что ты и в самом деле хочешь что-нибудь про меня узнать. Мы же с тобой почти коллеги. Ещё по глотку обделавшихся бактерий? — Петр нащупал бокал и поднял его. — За тебя, королева!

— Подожди. С чего ты взял, что мы с тобой коллеги? Я не танцую стриптиз, занимаюсь гаданием.

— Не злись, я хотел сказать, что мы оба работаем в эротическом жанре.