Гадалка

— Что же он… — горло словно сдавила безжалостная невидимая рука и не дала выйти словам наружу. Наталье пришлось откашляться и сделать вторую попытку. — Что же он тебе такого наговорил? Ты был у него?

Сережка молчал. Тягучую тишину нарушало лишь настойчивое жужжание перфоратора за стеной. Этот звук раздражал не хуже визга бормашины в кабинете стоматолога. Но больше всего смущало молчание сына. Мысли в голове Натальи метались и толкались, как цветные шары на заставке компьютера в офисе. Она ждала ответа.

— Да, он встретил меня после школы и мы с ним провели весь вечер и всю ночь. Он на многое мне открыл глаза.

Пауза затянулась. Сережка вновь заинтересовался пальцами. Вроде бы не откачивали воздух из кухни, почему же Наталье стало так тяжело дышать? Возникла легкость в голове, какая предшествует обмороку. Она налила стакан воды и постаралась сдержать дрожь в руке, чтобы не расплескать по столу.

— И что же он тебе рассказал? На что открыл глаза?

Сережка молчал, но это молчание было громче крика. Он не поднимал глаз на мать, лишь перебирал большими пальцами, словно наматывал на них невидимую нить. Наталья заставила себя разжать руку — ещё чуть-чуть и стакан бы лопнул от судорожного сжатия. И этот сосед ещё сверлит и сверлит.

— Он рассказал, что ты спишь с незнакомыми мужчинами за деньги. Скажи, это правда?

Он поднял голову, и Наталья невольно отшатнулась. У сына были её глаза, теперь же они превратились в два колючих кусочка льда. Она не смогла удержать дрожь и костяшки выдали барабанную дробь по столешнице.

— Нет, н-не совсем так. Видишь ли, то, чем я занимаюсь…

— Называется проституцией, — холодно закончил сын.

Капельки пота блестели на открытом лбу, крылья носа подрагивали, на щеках красные пятна. Совсем чужой человек… Нет, это не её сын, его подменили. Где её Сережка?

— Нет, это не так. Я занимаюсь гаданием и вижу…

— Мам, что ты видишь? Отец показал мне видеозапись, где мужчина составлял с тобой договор, ты ему какую-то бумажку показывала, а потом вы вместе шли в кабинет и там…

— Что?

То был её самый первый клиент, который потребовал бумажку о профпригодности Натальи. И у неё в кабинете стояла и, возможно, ещё стоит скрытая камера? Сколько же эта камера успела записать? И что именно?

— То. Вы прошли в кабинет, и там он на тебя залез… Я думал, что ты и вправду работаешь в банке. Думал, что ты устаешь со своими проектами, а они вон у тебя какие. Проекты… — Сережка словно выплюнул последнее слово.

— Прекрати так разговаривать и дай мне всё объяснить! Я занимаюсь гаданием и это один из приемов…

— Мать, хорош меня лечить! — вскочил Серёжка. — Я же всё видел! Гадают по руке, а не по х…

— Не смей! Я это делаю ради тебя! Ты думаешь, что это доставляет мне удовольствие? — Наталья встала и только сейчас заметила, что сын почти одного с ней роста.

Когда он успел так вырасти? Ведь только вчера ещё пешком под стол ходил, а теперь стоит и тяжело дышит. Видно, что сдерживается из последних сил.

— Не знаю, но можно же найти другую работу. Не такую, как эту… другую. Если бы ты хотела, то нашла. Но отец сказал, что тебе нравится этим заниматься.

Сволочь! Какая же он сволочь! Мало того, что хочет сына отобрать, так ещё и пытается его настроить против матери. Что он ещё наговорил?

— Твой отец лгун и обманщик. Ему нельзя верить…

— Да-да, он говорил, что ты так скажешь. Мам, мне сейчас нужно всё это дело переварить. Давай, поговорим об этом позже?

Сын хотел обойти мать, но та не дала ему этого сделать. Встала на пути, как умеют вставать только матери, которые хотят оградить ребенка от опрометчивого поступка.

— Сереж, я старалась ради тебя. Ты пойми, я хотела, чтобы у тебя было всё тоже, что и у сверстников. Чтобы ты ни в чем не нуждался.

— Мам, давай позже?

Если можно представить, как человек берет в руки отвратительную ящерицу, которая запросто укусит и впрыснет ядовитую слюну под кожу, то можно понять — с каким лицом Сережка подвинул мать и протиснулся вон из кухни. Наталья упала на стул. Слез не было, лишь злость. Холодная ярость на бывшего мужа.

Андрей не стал дожидаться обещанного срока, а начал вести подлую игру исподтишка. Сколько же мерзости в этом человеке. Да и человеком его можно назвать с огромной натяжкой, так, мелкий человечишка. Откуда же в её офисе камеры? Неужели он спланировал всё заранее? Первое посещение было так давно, и он всё это время наблюдал за ней?

Наталья поежилась, словно по кухне промчалась февральская поземка. Сотню раз прав Юрий, что принес с собой ту глушилку. Нужно будет найти эти скрытые шпионские глаза и уничтожить. Растоптать так же, как бывший муж пытается растоптать её жизнь. Разломать на мелкие куски!

Спустя долгие пять минут она смогла подняться и пройти в свою комнату. Вот и позавтракали. Аппетит пропал напрочь. Сколько стуков сердца она стояла у Сережкиной комнаты? Деревянная перегородка казалась огромной пропастью, что разделяет мать и сына. На дне острые шипы стыда и разочарования, по бокам же два существа, которых эта пропасть разделила. Кто сделает первый шаг по шаткому мостику прощения?