Гадалка

Утром шаловливый солнечный зайчик перепрыгнул с подушки на волосы Натальи, с трудом выпутался из них и медленно заскользил по лицу. Где-то за стенкой жужжал мотор перфоратора, словно ввинчивал сверло в мозг, а не в кирпич. Наталья потянулась и уклонилась от назойливого лучика. Она немного поворчала на соседа, который в десять утра вздумал заниматься ремонтом, и пошла в ванную.

Сегодня завтраком не пахло, никакого намека на что-либо съестное. Этим возмутился и Мурлок. Он терся у ног и требовательно заглядывал в глаза. По шкале противности его мяуканье можно сравнить с жужжанием перфоратора. Чтобы избавиться хотя бы от одного звука, Наталье пришлось насыпать корма коту. Она постояла несколько секунд в задумчивости — не насыпать ли корма ещё и соседу, чтобы он успокоился? Однако тот предпочитал жидкую взятку, поэтому безбоязненно продолжал издеваться над стеной.

— Сережка, что на завтрак приготовить? Яичницу будешь или «Геркулесом» подавимся?

Вот же засоня, даже не отзывается.

— Ну, ничего, сейчас яичницу с колбасой приготовлю — мигом выскочишь! — Наталья полезла в холодильник за продуктами и замерла у распахнутой дверцы.

Картошка с мясом, которую она брала накануне, так и стояла в пластиковом контейнере. А вещи? Наталья вышла в прихожую. Сережкиной куртки на вешалке не было. Не обнаружилась она и в шкафу, куда Сережка иногда её убирал.

Словно игла вошла в сердце Натальи. Она кинулась в комнату сына, предчувствуя недоброе, и предчувствие её не обмануло — кровать сына аккуратно застелена, так, как это сделала приходящая домработница. Сам бы Сережка никогда так ровно не смог застелить.

Давным-давно, ещё в раннем детском возрасте, родители взяли Наталью в лес за ягодами. Так получилось, что мама отошла за ель и скрылась с глаз трехлетнего ребенка, который нагнулся за ягодкой. Когда же маленькая Наташенька выпрямилась, то на полянке она была одна. Чувство беспомощности, обиды и одиночества накатило с такой силой, что она разревелась и смогла успокоиться только на руках подбежавшей мамы.

Вот именно такое же чувство Наталья испытала и сейчас. Растерянность, беспомощность и одиночество. Куда бежать? За что хвататься? Где его искать? Телефон! Есть же телефон. Она схватила прямоугольную коробочку и трясущимися пальцами нажала на Сережкин номер. Раздались первые гудки, и в то же мгновение послышался скрежет ключа в замочной скважине.

Наталья подбежала и распахнула дверь. На пороге стоял Сережка, он слегка опешил, когда мать втащила его в квартиру и крепко обняла.

— Ты чего? — сын хмуро взглянул на Наталью, когда она выпустила его из объятий.

— Как чего? Ты где был? Почему не сказал, что не будешь ночевать дома? С тобой всё в порядке?

— Мать, я уже не маленький, чтобы за меня волноваться. Если задерживаюсь где-то, то по делу, — Сережка хмыкнул, разделся и повесил куртку на вешалку.

— Может, кто-то забыл, что ему ещё тринадцать? Может, напомнить ремнем по заднице, что мама волнуется, когда сын где-то пропадает? Где ты был? — Наталья схватила его за локоть, прежде, чем он отошел.

Глаза сына сверкнули как два аквамарина, когда Наталья заикнулась о ремне. Он вырвал руку из её ладони, приблизился, и в этот момент гадалка ощутила страх. Такой же страх она испытала тогда, когда её впервые ударил отец Сережки. Ни один мускул не дрогнул на лице сына, когда он бесконечные пять секунд разглядывал мать. Сережка снова повернулся, чтобы уйти, но Наталья пересилила себя и снова схватила его. На этот раз за плечо. Развернула.

— Что с тобой? Почему ты себя так ведешь?

— Со мной всё в порядке.

Таким же бесстрастным голосом мог ответить робот из фантастического фильма, но никак не человек. Наталья не узнавала своего сына. Ведь вчера в это время он был прежним Сережкой. Её сыном. А теперь на неё смотрел совершенно чужой человек. Вот после такого поневоле задумаешься о существовании инопланетян, которые воруют людей и влезают в их тела.

— Сереж, где ты был? Я же волновалась… — Наталья прибегнула к последнему средству, к женским слезам.

— Я вижу, — Сережка поднял телефон, где высвечивался всего один пропущенный звонок. — Очень волновалась.

— Я… я вчера поздно пришла и думала, что ты спишь. Утром хватилась, а ты даже не ночевал.

— И за это время ни разу не позвонила, ни разу не поинтересовалась — где я и что со мной? Неужели всё — правда?

— Что — правда? О чем ты?

Сережка прошел на кухню и сел на стул. Наталья невольно последовала за ним. Он сгорбился и уставился на руки, словно это единственное, что его сейчас могло занимать. Наталья могла увидеть будущее у других людей, но не могла предвидеть того, что случится с собой через час или два. И также она не могла ожидать слов, которые сорвутся с языка её сына.

— То, что рассказал мне отец?

Наталья всегда удивлялась выражению «ватные ноги». Как это может быть? Ноги из ваты? Хм, бред! А вот сейчас она почувствовала, что это выражение означает. Ноги подкосились и, если бы не стоящий рядом стул, то она рухнула бы на пол. Сережка всё также мрачно изучал ногти на руках.