Гадалка из Зазеркалья

В Большом больничном корпусе Катерину и Людмилу удалось разбудить в течение получаса. К Альберту вызвали специалиста по медицинскому гипнозу. Через несколько часов проснулся и он. К моему огорчению, у всех троих часть последних событий начисто стерлась в памяти. То есть они помнили, как сошли на «Лесной» остановки, как зашли в лес… Дальше шел темный провал. Как шли по лесу, как заходили в дом, и навстречу вышел Роланда — ни один не мог вспомнить.

Этим же вечером полиция нагрянула с обыском в двухэтажный домик, где Роланд проводил занятия биоэнергетикой. У ворот клубился народ, но мага, естественно, не было и в помине. Выяснилось, что никто не знает ни его адреса, ни домашнего телефона. Мобильный телефон был отключен. Выяснилось, что Роланд пользовался анонимной карточкой предоплаты мобильных разговоров. Поэтому вычислить его фамилию и адрес по номеру телефона не было возможности.

Роланд был объявлен в розыск. Его ищут до сих пор. Больше никого по делу о серийных отравителях не привлекли. Отсутствие мага создало следствию немалые проблемы. Без него к заказным убийствам никак нельзя было «привязать» главных заказчиков. В своей предсмертной исповеди Лена говорила только о том, как шантажировал ее маг. Кто просил самого мага передать яд Наташе, Лоре и Евдокие Федоровне, она не знала. А если у нее и возникали подозрения, узнать их было уже невозможно.

Почти весь июль половину рабочего времени я проводила в полиции на допросах. Синтия тщательно прикрывала перед хозяйкой мое отсутствие. А когда я приходила на работу, сразу сменяла Синтию на месте администраторши. Та часами ворковала с Сумкиным за плотно закрытой дверью. В конце июля следствие наконец приостановили. Я почувствовала облегчение — бесконечные допросы порядком вымотали мне нервы. В самом радостном настроении пришла на работу, готовясь засесь за ставшую родной стойку. Но Синтия, как в былые времена, с порога поманила меня пальцем. Я склонилась над стойкой, гадая про себя: неужели перемирие с психотерапевтом уже закончено, и нас ждут новые дихлофосные войны? Синтия долго мялась, наконец, мило, совсем по-девичьи покраснела и прошептала:

— Полиночка, я тебе первой решила сообщить… Мы с Витенькой решили жить вместе!

Хорошо, что на этот раз стул действительно оказался за моей спиной. Я упала на жесткое сидение и во все глаза уставилась на уже немолодую степенную женщину, еще недавно казавшуюся воплощением респектабельности и здравомыслия. Синтия правильно истолковала мое молчание:

— Полина, мы с тобой ошибались в отношении Виктора Борисовича. Он совсем не такой… Знаешь, он, оказывается, вовсе не бабник. Та девушка, которая к нему приходила — она его студентка. Витя преподает в частном институте психологию, вот студентки к нему и приходят пересдать зачеты. Но у них чисто деловые отношения!

Ага, особенно у прелестной Катюши, так трогательно подписавшей для Витюши свою фотографию. Не иначе, у студенток вообще принято называть преподавателей не по имени-отчеству, а уменьшительно-ласкательными именами. Но спорить с Синтией, похоже, бесполезно. Мои нравоучения ей не нужны. Да и вообще, она, похоже, счастлива, так какое мне дело до бурного прошлого ее Витюши? Мне он не нравится — так меня он замуж и не зовет, и даже вместе жить не предлагает.

— Поздравляю тебя. Надеюсь, ты будешь счастлива. — выдавила я через силу.

Синтия продолжала что-то щебетать про их с Витенькой совместные планы, на глазах молодея от радости. Мое внимание привлекли слова:

— Жаль только с тобой расставаться, Полечка.

— А почему мы должны расстаться? — удивилась я. — Тебе Сумкин запретил со мной общаться?

— Ну что ты говоришь такое! — возмутилась Синтия. — Просто Витенька считает, что в салоне ему делать нечего. Сама понимаешь: привороты-отвороты, разные порчи… А клиенты у Вити и так неуравновешенные, их это пугает. Потому у него клиентов и нет совсем. Мы решили снимать отдельное помещение, Витя будет лечить, а я, как и здесь, администратором работать.

На мой взгляд, в том, что у кабинета психотерапевта не толпится народ, виноват не салон, а сам Сумкин. Но, может, я опять ошибаюсь? Вот ведь, увидев психотерапевта впервые, я была уверена, что ни одна женщина в здравом уме на него дважды не взглянет. А вот поди ж ты… Юные красотки к нему в кабинет захаживают. Умница Синтия хоть сейчас под венец готова бежать. Да что же в нем бабы такого находят, в этом вздорном плюгавеньком коротышке?

Несколько дней я честно пыталась разрешить эту загадку природы. Наконец, не выдержав, я позвонила Катюше:

— Катенька, у тебя ведь был роман с Сумкиным. Вот объясни мне, зачем он тебе понадобился? Неужели только для того, чтобы получить «отлично» на экзамене? Для тебя так важны оценки, что ты на все согласна?

— Ох, что ты, Поля! — Катюша немного обиделась. — Виктор Борисович мог, конечно, завалить студента по каким-то непонятным причинам, но никогда, ни разу не использовал экзамен, чтобы поиметь девушку! Никто о нем и подумать такое не мог! Наоборот, наши студентки сами ему свидания назначали!