— Вопрос не в чем, вопрос в ком, — Теофиль покачал коротко стриженой головой, на макушке которой уже растекалось озерцо лысины. — В нашем дорогом принце.
— Не томите, советник, ближе к делу.
Советник откашлялся. И начал издалека.
— Как я вам и обещал на самом первом заседании в зале для переговоров, для нашего узкого круга ваш с Мартином брак является номинальным, так сказать политическим.
Ровена закатила глаза в нетерпении.
— Так вот, я не смею лезть в ваши личные вопросы, — продолжал советник, ускоряясь, — но дело в том, что поведение принца вызывает определенное недоумение у придворных и прислуги.
— Что не так с Мартином?
— У его высочества бушует юношеский темперамент.
— И что это значит?
— Он забрал из дворцовой библиотеки все восточные трактаты с непотребными картинками и целыми днями рассматривает их.
— Только рассматривает? — уточнила Ровена.
— В том и дело, что не только. Прислуга несколько раз заставала его за неприглядным занятием. Ходят слухи, что вы не допускаете супруга к телу, и он вынужден обходиться собственными силами. При кажущейся нелепости эти слухи могут повлечь за собой очень и очень неприятные последствия. Аурусбург ждет наследников королевской династии!
Принцесса хлопнула рукой по столу и в сердцах выругалась:
— Да что ж такое-то, а! Детский сад — трусы на лямках!
Она встала и заходила по комнате:
— Ну подсуньте ему девушку свободных нравов, пусть думает, что я ничего не знаю.
— Вчера вечером я осторожно завел с ним разговор на эту тему, но он сказал, что готов изменять Виолетте только с законной супругой. Остальное — ниже королевского достоинства. А потом и вовсе обиделся на меня и до сих пор не разговаривает. Ну может быть, вы уже сжалитесь?
— Нет.
— Мадемуазель освободить из-под стражи до суда мы также не можем, — советник развел пухлыми руками, унизанными перстнями.
— Совершенно точно тоже нет. — Она подумала еще немного, — А пусть наш Мартин думает, что он самый умный! Нужно внедрить в его голову идею, что стражников можно подкупить. Смену мы, в смысле вы, предупредите: инструкции о неразглашении, все дела. Пусть принц принесет девушке какой-нибудь подарочек, пирожные по семейному рецепту, к примеру, — тут принцесса засмеялась, довольная своей шуткой, — неважно что. А дальше они там договорятся между собой, дело молодое! Только не выпускать из виду ни на секунду.
— Подглядывать что ли?
— Естесственно. Пусть делом занимаются, а не политическими разговорами. Как только не в то русло разговор пойдет, сразу лавочку прикрываем. Ну?
— Попробовать стоит.
— Ну все, выполняйте. И еще: заварите для мадемуазель иггдрасиль!
— Чего заварить? — лицо советника вытянулось.
— Иггдрасиль. Не слышали о таком?
— Нет, — Теофиль замотал головой.
— В общем, меры примите, чтобы побочных наследников у нас не образовалось. Травку заварите специальную девушке от детей. Так понятно?
— А, это я понял. — Теофиль выставил вперед ладони, заверяя, что сделает все в лучшем виде.
— Доложите мне потом, как пройдет дело. Советник, — переключилась она к вопросу о загадочном иггдрасиле, — а во дворце есть библиотека?
— Конечно, от всего, что издается в Аурусбурге в нашу библиотеку обязательно идет королевский экземпляр. Карты Аурусбурга я приносил вам именно оттуда.
«Нужно будет поискать в дворцовой библиотеке справочник по растениям Аурусбурга, посмотреть, что за иггдрасиль такой, — мелькнула у принцессы мысль, пока за Теофилем закрывалась дверь, — но сначала проведать своих малышей-карандашей, которые с утра считают гостевые покои и описывают имущество в нежилой половине дворца».
— Мои одинэсочки, мои бухгалтерятки! — Ровена одобрительно смотрела, как бойцы отдела королевского учета с энтузиазмом пересчитывали шёлковые простыни. — Зачем ты в ту же кучу отбросил неучтенное, ты запутаешься так! Вот, вот так правильно. Наволочки отдельно от подушек считаем!
— Как у вас дела? — спросила она, обращаясь к самой шустрой чернявой девчушке.
Та храбро шагнула навстречу грозной принцессе.
— Ваше высочество, в ходе инвентр… инвентран… инвентранизации. В ходе инвентранизации мы нашли еще двадцать один золотой канделябр, тринадцать золотых статуэток, две позолоченые, семь ночных горшков чистейшего аурусбургского золота с клеймом, тридцать кубков, семь ликерных рюмочек и одну золотую погремушку с инкрустацией драгоценными камнями. Отчеты по мягкому инвентарю еще готовим.
— Отлично, приложить лист описи золотых изделий и сдать в сокровищницу под роспись казначея.
— Будет сделано!
— Как тебя зовут?
— Софи, ваше высочество!
Ровена запомнила девчушку как перспективную.
— Вот чем положено юным девушкам заниматься: образованием, обучением! А не принцам глазки строить. И юношам, кстати, тоже наука не повредит! — назидательно прохаживалась она по комнатам, в которых кипела работа.
Дефорт, как всегда сопровождавший госпожу во всех делах вне личных покоев, заметил, что в глазах принцессы мелькнул проблеск умиления. «Все-таки странная она», — в сотый раз подумал он.