Гадина Петровна (СИ)

Ровену вырвало соленой водой. Она не могла сделать вдох и в панике судорожно выкашливала воду, но справилась. Интересно, если бы она умерла, то в какую точку ее бы откатила последняя попытка?

Пещера была близнецом предыдущей, за исключением того, что в этой отсутствовало древо души. Дефорт быстро размотал тряпки: бумажная карта превратилась в кашицу и пришла в полную непригодность. Фонарь продолжал светить ровным светом так, словно только что не погружался в воду на несколько минут. Дефорт схематично нацарапал на стене камнем предстоящий путь.

— Два поворота налево, затем долго идем прямо, затем направо. Запомнила?

— Налево, налево, долго прямо, направо, — проговорила Ровена.

— Если готова, то идем.

— Готова! Господи, помоги нам, — в который раз она вспомнила вдруг о боге.

— Забавные у тебя поговорки, — удивлялся Дефорт.

— У нас вообще мир интересный, мне кажется, тебе бы понравился. Только мы почему-то в своем замечательном мире мечтаем о вашем. Все в сказку хотим.

— Вы наш называете сказкой? — засмеялся капитан, — Что же тут сказочного?

— Ну у вас тут короли и королевы, пышные платья, кареты, есть чудеса и волшебства, хоть и немного. Дворцы, сражения, отважные рыцари…

— А у вас этого нет? — они шли по узкому, но вполне удобному ходу.

— У нас другое. У нас машины, у нас канализация, у нас компьютеры, техника разная.

Она принялась объяснять Дефорту значение этого вала неведомых слов. Он был чрезвычайно увлечён ее рассказами и с азартом расспрашивал обо всем. Особенно его заинтересовали мотоциклы.

— Надо же! Железный конь!

— Ну это образно, — королева старалась объяснять как можно проще. — У него два колеса и мотор, который эти колёса крутит. А ты направление придаешь, поворачивая руль. А ест он бензин.

— Это чудеса какие-то, мне с трудом даже верится, — удивлялся Дефорт. — Бензин! Как красиво. Отличное имя для коня.

— А Канализация — чудесное имя для дочери, к примеру, — посмеялась королева. — Ой, я во что-то наступила, липкое.

Она стала высвобождать ногу из омерзительной вязкой субстанции, но как будто только сильнее увязала в ней.

— Стой, не шевелись! — капитан сделал останавливающий жест рукой. — Не двигайся! Тихо!

Но было поздно. Ловушка сработала. По тонким и прочным паутинкам прошел сигнал: жертва попала в сети.

Пауки! Она ненавидела и боялась до одури даже самых крошечных из них. По потолку подземного свода к ним шустро спешил представитель паукообразных размером с крупную собаку. Мелкой россыпью следом за большим бежало больше десятка малышей, всего-то с кота каждый.

— С выводком идет, кормиться, — сказал Дефорт, вынимая меч. — Вставай за мной.

Королева затряслась от ужаса, но вынула из своих ноженок кинжал.

Паучиха остановилась, оценивая обстановку крошечными круглыми глазками, и подняла передние укороченные лапы, издав тошнотворный визг, и раскрывая жвалы.

Добычу поопаснее она взяла на себя, атаковав Дефорта. Тот несколько раз достал мечом ее брюшко, но оружие лишь издавало лязг, не пробив ни сантиметра. С оглушительным воплем в это время королева отбивалась от малышей, которые пытались навалиться на нее со всех сторон: они молниеносно отбегали, сторонясь кинжала и умудрялись сыпаться на нее сверху, с боков, сзади.

Наконец, Дефорт мимоходом попал паучихе мечом в один из многочисленных глазков и по усилившимся атакам понял, что там прячется ее слабое место. Он стал прицельно рубить тварь по морде. Та потеряла уверенность и стала чуть сдавать назад, пока капитан, улучив, верный момент не вогнал ей клинок прямиком в мягкую точку между глазами. Убедившись, что с восьмилапой дамой покончено, он развернулся и обнаружил, что пока он был занят, компания паучат уже завалила королеву и деловито сматывала ее по руками и ногам в клубок паутины.

— А ну пошли все! — гаркнул он и пошел рубить и пинать ногами подрастающее поколение. Распугав разбежавшиеся врассыпную остатки, он освободил от липкого слоя Ровену. Та пребывала в полном шоке и заторможенности.

— Надо уходить, да поскорее, — сказал он ей, отбрасывая остатки паутинок.

Та медленно хлопнула глазами и кивнула.

— Кажется, я потеряла свой башмак, — очень медленно и тихо произнесла она.

Дефорт посмотрел на ее ноги: левая, действительно была без обуви. Но самое ужасное заключалось в том, что она чудовищным образом распухла и приобрела синюшный цвет. На щиколотке виднелось две точки входа: какой-то паучонок цапнул ее за ногу. Идти королева не могла.

— Наверное, капитан, мне есть смысл остаться здесь и умереть. У меня осталась еще одна жизнь на крайний случай.

— Нет, нельзя разбрасываться жизнями. В критической ситуации командую я. И мы сейчас пойдем.

— Я не могу. Я вообще не чувствую ноги, понимаешь?

— Я могу, — сказал Дефорт, поднимая ее на руки. — Не так уж нам тут и далеко идти.