Гадюка Баскервилей

– Ну, значит, тут была замешана еще одна женщина, – ничуть не смутился инспектор. – Лесбиянка. Она приревновала хозяина к своей подружке и убила, оставив свой автограф: «Rache»…[33] Господа, – обратился инспектор к спутникам Холмса, – я думаю, что вам будет лучше подождать в зале, пока полиция осмотрит место происшествия.

«Это мои ассистенты», – попытался возразить Холмс, но Лестрейд лишь бросил в ответ: «Это касается и вас. Если понадобится – я позову». И кивнул рослому бобби: «Проводите их»…

* * *

– А скажи-ка мне, друг Толя, – Ларин повернулся к своему коллеге, виновато хлопающему глазами, – какой иностранный язык ты изучал?

– В школе – английский, в техникуме – немецкий, – не понимая, куда клонит Андрей, отозвался Дукалис, – а что?

– А то, – зло заметил Ларин, – что «Rache» это не начало имени Рэчел, как думает этот Лестрейд. Мне почему-то кажется, это по-немецки «месть». Может, возразишь, Толя?

– Да ты чего, Андрюха? – Дукалис уставился на Ларина. – Думаешь, это я его замочил?..

– Я не думаю, а интересуюсь, что у вас произошло.

– Да ничего особенного, – потупился Дукалис, – этот козел побежал в подсобку, хотел через окно удрать… Ну я его и прихватил…

– … Рукой – на удушающий захват, а разбитым носом, как фломастером по стене… – перебил друга Андрей. Потом, заметив, что Толян скромно потупился, закончил: – Ты что, книжек начитался? Решил по примеру богатырей былинных города зачищать и начал с Лондона: «Где махнет рукой – там – улица, где махнет другой – там переулочек!..»

– Да не убивал я бармена! Он раскололся, что девицу человек Мориарти увел в гостиницу «Нор-тум-бер-ленд» (Дукалис с трудом выговорил название). Я и отпустил этого халдея, к вам вернулся… Подожди-ка, а ведь окно в подсобке было открыто! Надо местным операм подсказать, пусть пальцы откатают…

– Откатать – не откатают, а переломать могут, – угрюмо отозвался Ларин, – какой год на дворе, забыл? Наверняка про отпечатки здесь ничего не слышали, не изобрели еще. Кстати, кто это орал, что он «нот стьюдент»?

Толян снова опустил голову и виновато похлопал глазами.

– Да я ничего… Ну, захожу в подсобку, говорю этому гаду: «Не беспокойся, бить буду аккуратно, но сильно. Ты понял, студент»? А он в ответ ка-ак заорет! Ну я и…

Ларин только обреченно вздохнул.

Последующий час, пока полицейские осматривали место происшествия, друзья обсуждали негодяйства, учиненные злобным Мориарти. Все единодушно пришли к одному выводу: провокация с поездкой на рынок, похищением мисс Глюк, дракой и последующим убийством бармена была затеяна лидером «девонширских» с одной целью – подставить мистера Холмса и его новых друзей в надежде, что доблестная полиция арестует их по подозрению в совершении серии тяжких преступлений.

Оперативники и сыщик выдвинули правильную версию. Все обстояло примерно так, как они и рассчитывали. Ошибочен был лишь мотив убийства бармена – лидер! девонширских! заподозрил бедолагу в пособничестве Холмсу и потому немедленно расправился с торговцем во избежание разоблачения. Единственное, что упустил гениальный преступный ум Мориарти – не менее гениальный ум инспектора Лестрейда: полицейский так увлекся своей версией о несчастной любви лесбиянок, что у него даже тень сомнения о причастности кого-то другого к убийству не возникла. Кроме того, Мориарти никак не мог просчитать, что неуловимый мститель – Дукалис учил в техникуме немецкий язык.

«It’s my revenge. Terrible revenge!»[34] – думал убийца, терпеливо ожидая в рыночной толпе, когда же полицейские наконец выведут закованных в наручники питерских оперативников…

Глава 7. Гадюка выходит на охоту

– Зачем нам отель «Нортумберленд»? – переспросил Холмс у Андрея, настаивавшего на немедленной поездке в это заведение. – Может, это обычный дом толерантности? А мисс Глюк, как я понимаю, была нам нужна только для сервировки вкусного ужина…

– Но ужин же в бифштексной нам не подали, – заикнулся было Ларин.

– It’s their troubles. – Это их проблемы, – парировал Холмс.

– Но мисс Глюк уехала в «Нортумберленд»…

– It’s her troubles. – Это ее проблемы.

– Но она уехала с человеком Мориарти…

– It’s his troubles. – Это его проблемы… Но, дорогой Энди, запомните: если леди выходит из экипажа – лошади легче везти его в гору[35].

Британское спокойствие великого сыщика вывело Ларина из себя, и Андрей заявил, что если Холмс не желает ехать в нужный отель, то оперативники это сделают сами: раз с мисс Глюк находится человек Мориарти, значит, и сам лидер «девонширских» где-то неподалеку. Но Холмс ответил, дескать, быстро только кошки размножаются. Сейчас же следует, как минимум, пообедать.

«Йес, – поддержал своего кумира доктор Уотсон, – война войной, а обед – вовремя». Даже сэр Лерсон, услышав знакомое слово «кошка», навострил уши и весьма подозрительно облизнулся.

– Не спорь, Андрюха, мы-то можем потерпеть, а песика этого кормить надо вовремя.

– Да лучше бы его почаще выпускали на рынок, охотиться, – махнул рукой Ларин, – ладно, поехали.