Гадюка Баскервилей

– Ну, вы ва-аще! – только и смог выдохнуть Мухомор, когда запинающийся Рогов в общих чертах вынужден был поведать о проблемах, связанных с возвращением домой. – Ну, ва-аще!..

Они разговаривали в сапожной мастерской, где еще совсем недавно ничего не предвещало грядущего разгрома. Полки, на которых прежде стояла обувь, были сорваны со стен и разломаны, сами штиблеты, как, впрочем, и инструмент, исчезли. Несколько досок пола были вырваны, обнажая пустой тайник. Но, самое страшное, в помещении отсутствовал заветный шкаф-купе. Путь домой был напрочь отрезан!

Несколько оправившись от услышанного, начальник РУВД начал сокрушаться, что не сумеет вовремя доложить руководству об оперативной обстановке в районе и, что значительно хуже, не сумеет объясниться с собственной женой, почему не поздравил ее с праздником.

– Да не волнуйтесь Николай Александрович, – Плахов попытался успокоить Мухомора, – мы что-нибудь обязательно придумаем…

– Вы-то обязательно придумаете, – оживился Петренко, – вы уже тако-ое придумали!.. В общем так, делайте, что хотите, но чтоб эта ваша, как ее? Машина там, шкаф, вагон «СВ»… Но если ее… их… вас не будет на месте к восемнадцати ноль-ноль – пеняйте на себя. Ищите, где хотите. На то вы и сыскари. – Мухомор понемногу пришел в себя и в его голосе начал позванивать металл, словно шло оперативное совещание. – Ну, какие есть по этому поводу соображения?..

– Я так думаю, что машина могла попасть только к тем, кто учинил в мастерской погром, – попытался реабилитироваться Вася Рогов, – думаю, что это местные силовики. Значит, надо войти с ними в контакт.

– А я думаю, что нам надо срочно валить отсюда, – перебил говорившего Плахов, мельком выглянув в окно, – там «наш» патруль и еще несколько уродов со стволами. И, мне кажется, они не просто прогуливаются.

Действительно, короткими перебежками по улице к мастерской приближались несколько военных.

– Так, парни, – Мухомор решил принять удар на себя, – давайте-ка, дуйте через двор, а я их задержу.

Оперативники не двинулись с места.

– Вам что, волшебного слова не хватает? А ну, бе-гом! – прикрикнул подполковник. – Вам эту-растакую машину искать надо, а мои документы и форма вне подозрений. Где бы мы, понимаешь, не находились.

…Когда в дом ворвались военные, сопровождаемые чернявым господином в клетчатом костюме, то в мастерской они увидели лишь одного старшего офицера. На высокой тулье его фуражки хищно распростер крылья двуглавый коронованный орел, рукав парадного кителя украшал яркий шеврон с российским триколором, а на груди красовались многочисленные награды…

Глава 3. Слово и дело

…Он очередной раз всматривался в странный документ, предъявленный подозреваемым. Вроде все реквизиты были на месте: сердитый двуглавый орел, увенчанный коронами, гербовая печать на фотографии, звание, должность… Но какой-то червячок сомнения всё же терзал подозрительного контрразведчика. Наконец он понял, в чем дело: в удостоверении значился город – Санкт-Петербург. Причем без ятей! Но ведь уже пять лет, как бывшая столица Российской империи, покинутая нынче правительством большевиков, была переименована в Петроград. И, кроме того, дата выдачи – 2015 год. Это тоже настораживало.

Впрочем, чернявый не был силен в полицейских документах и справедливо считал, что разгильдяи существуют во всех ведомствах. Потому, если исходить из того, что писарь допустил ошибку и, оформляя удостоверение, просто нажрался, словно свинья, все вставало на свои места. А если нет?.. – Контрразведчик решил раньше времени не проявлять излишней подозрительности.

– Отправим-ка мы этого субъекта к полковнику Кудасову – пусть сам принимает окончательное решение, – рассудил он и, возвращая документ высокому чину, улыбнулся: – Прошу прощения за беспокойство. Служба!.. Разрешите представиться: штабс-капитан Овечкин. Готов проводить вас к начальнику контрразведки. Думаю, он даст команду оформить вам документы, чтобы, упаси Господи, больше не возникало проблем. Ну да сами понимаете, война-с!

У Мухомора хватило сообразительности не спорить с хватким штабс-капитаном. Кроме того, не очень надеясь на собственных подчиненных, Петренко рассчитывал лично выяснить, куда мог задеваться столь необходимый шкаф.

«Тьфу ты, чушь какая! – вдруг подумал про себя Николай Александрович. – Шкаф – машина времени! Скажи кому – засмеют!» Но тем не менее миролюбиво кивнул:

– Да-да, конечно же. Я буду весьма признателен, если меня представят господину Кудасову.

* * *

Очень скоро Петренко пришлось убедиться в правдивости рассказа Васи Рогова. Южный город совсем не походил на холодный первомайский Питер с его весенним снегом, переходящим в унылый моросящий дождь. На улицах то и дело встречались военные патрули, разъезжали конные экипажи, грохоча по булыжной мостовой, потом прошла целая рота солдат, горланящая песню о Вещем Олеге с припевом: «Так за царя, за Родину, за веру»…