Гадюки в сиропе или Научи меня любить

 Аманда сдавленно хихикнула. Почему-то ей, по-прежнему, было весело, хотя романтические иллюзии так и остались иллюзиями, не претворившись в жизнь и на одну сотую часть.

 В конце концов, она не ждала, что этот день станет каким-то особенным. Постаралась убедить себя, что он такой же, как и сотни других дней в её жизни. К походу она специально не готовилась, не вертелась часами у зеркала, выбирая подходящий наряд. Не гадала, какой блеск для губ выбрать. То ли с клубничным вкусом, то ли вообще без ароматизаторов. На случай, если Дитриху нравится все натуральное.

 – Я вчера встречался с Кристиной.

 Дитрих все же поднялся с кровати. Натянул джинсы и пошлепал в ванную, оставив дверь открытой, чтобы иметь возможность разговаривать с девушкой.

 – И как все прошло? – поинтересовалась Аманда.

 Она знала о планах на встречу. Теперь хотелось узнать, как все прошло. Свой вопрос задала не из вежливости, чтобы поддержать разговор. Ей было интересно узнать подробности. Особенно после того памятного разговора с Кристиной, участником которого довелось стать ей самой.

 – Ты тоже с ней встречалась? – вопросом на вопрос ответил Ланц, выдавливая из тюбика немного зубной пасты.

 – Да.

 – И как это было?

 – Мерзко, – лаконично ответила Аманда.

 – Можно немного больше подробностей?

 – Мы говорили о тебе. Повздорили. Но это было давно, ещё во время учебного года. Сейчас уже и вспоминать об этом не стоит.

 – Незадолго до экзаменов?

 – Примерно в это время, – согласилась Грант. – Почему тебя беспокоит именно этот вопрос?

 – Кристина могла отыграться на твоих итоговых оценках.

 – Думаю, у нее были такие мысли.

 – Но?

 – Но у нее ничего не вышло. Вероятно, испугалась влияния моего отца.

 – И каково его влияние?

 – Немалое, – ответила Аманда, прижимая к груди вторую подушку, которая все ещё хранила аромат чужого тела. – Не на всех, конечно. Он, отнюдь, не всесилен. Я не очень дружна со своими родителями. У нас полное взаимопонимание в плане того, какие отношения лучше всего поддерживать. Я не обременяю их своими проблемами, они стараются не обращать внимания на меня. Так и живем. Но это к делу не относится. В тему влияния... Ты же знаешь, что я ходила в муниципальную школу, а не частное учебное заведение. Его посоветовал моему отцу друг, имеющий немалое влияние в сфере образования. Отсюда можно сделать вывод. Если моему отцу что-то не понравится, он сделает всего один звонок, и Кристина попрощается с директорским креслом. Вряд ли ей это нужно, потому она и не стала создавать мне проблемы. Власть оказалась для нее более желанна, нежели мелочная месть.

 – Повезло.

 – Наверное.

 – И что ты ей сказала?

 – Что не стоит лезть в твою жизнь.

 – Она?

 – Ничего нового. Что ненавидит тебя.

 – И, правда, ничего нового.

 – Вчера все было так же?

 – Практически. С той лишь разницей, что мы не наорали друг на друга.

 – Ты стал терпимее к ней относиться?

 – С ней был ребенок. Она удочерила девочку.

 – Вот как.

 – Да. Директриса тоже старалась держать себя в руках, потому мы и не сцепились.

 – Чего она хотела?

 – Просила не приносить больше цветы.

 – Думаю, согласия не получила.

 – Конечно, нет.

 – Мы с ней ругались на той же почве.

 – Странно, что еще тогда она не пристала ко мне со своими нравоучениями.

 – Мне кажется, что она тебя старательно избегала, – протянула Аманда. – Вероятно, надеялась, что станет меньше ненавидеть, если не будет тебя видеть.

 – Вполне разумное предположение.

 – Других не держим.

 – Ты самоуверенна.

 – Себя нужно любить, – отпарировала Аманда.

 Дитрих засмеялся. Все верно. Себя обязательно нужно любить, иначе никто не полюбит.

 Он вышел из ванной, чувствуя себя гораздо бодрее, чем раньше. Стоял, опершись на косяк, и исподтишка наблюдал за своей гостьей.

 Грант лежала, прижав к груди его подушку, непринужденно болтала о малозначимой для Дитриха ерунде. Интересно, знает ли она, что совсем недавно он собирался её поцеловать, и только в последний момент усилием воли заставил себя отступить от данного решения? Правильно ли он поступил? Может, стоило рискнуть? Аманда ведь говорила, что любит его. Но это было давно. Остались ли у нее сейчас чувства? Или она смирилась со своим поражением, смогла поверить, что их связывает только дружба, и больше не станет предпринимать никаких попыток к сближению?

 – И всё-таки, что на завтрак? – решил сменить тему Дитрих.

 – Увы, никаких деликатесов. Все просто. Бутерброды и кофе.

 – Лота готовила?

 – Да. Меня вряд ли кто-то подпустил бы меня к плите.

 – Правильно думаешь.

 – Твоя мама монополистка?

 – Она любит создавать иллюзию бурной деятельности. И чаще всего, это происходит на кухне, – ответил Дитрих, отрываясь от созерцания.

 Нужно было, наконец, одеться.

 Быть может впервые его размышления о том, что надеть, заняли так мало времени. Он выхватил первую попавшуюся футболку из шкафа, а сверху накинул рубашку с укороченным рукавом и посмотрел на свое отражение в зеркале. Ему не понравилось. А, если ему не нравится, то как может понравиться Аманде?