Гадюшник

— Соедините меня, пожалуйста, с Джеймсом Бартропом. Есть новости, Бартроп, — сразу же перешел к делу Баррингтон. — Хорошие и плохие. Хорошая заключается в том, что Сара обнаружила источник. Это Катанья. А плохо то, что Мэттью Эрнотт ее вычислил. Каким-то образом, не знаю уж каким, ей удалось убедить его, что нужна ей, по ее собственным словам, лишь «своя доля». И вроде он клюнул. Но я лично в этом не уверен, и мне что-то не по себе. Все это дело принимает какой-то нехороший оборот. Ничего похожего на ту чистую медицинскую операцию, о которой вы говорили. Может, пора призвать на помощь кого-нибудь еще, например, Специальный отдел или, допустим, М15? Ведь в конце концов это в некоторой степени их территория, не правда ли?

Бартроп слушал не перебивая. А когда заговорил, голос его звучал спокойно и непринужденно:

— Знаете ли, господин президент, по-моему, все оборачивается наилучшим образом. Я даже и надеяться на это не смел. На мой взгляд, беспокоиться совершенно не о чем, наоборот, Бога надо благодарить, что послал такую удачу. На лучшее и рассчитывать было трудно. У нашей дамы теперь есть все шансы разоблачить аферу, а там, глядишь, и всю мафию. Она доказала, что умеет действовать четко и хладнокровно. И если ей кажется, что Эрнотт ничего не заподозрил, то так оно, должно быть, и есть. Впрочем, там видно будет. Видите ли, господин президент, сама по себе афера не рассосется, а ведь кончать-то с ней надо, верно? Вопрос, следовательно, состоит в том, кому сподручнее заниматься этим делом? Мы с самого начала решили: нам с вами. И по-моему, ничего не изменилось. Если привлечь кого-то еще, да ту же Пятерку или спецотдел, то все только запутается. Они неизбежно вторгнутся в нашу сферу деятельности. И тогда получится самое худшее: из наших рук дело уплывает, а ответственность все равно ляжет на нас. Можете себе представить, что получится в результате? Конечно, надо подумать и о Саре Йенсен. Теперь уж я полностью беру ее на себя, хотя высовываться не буду. Мне это не с руки — вот так просто взять и обнаружить себя. Да и ей это вряд ли понравится. Нет, лучше всего давайте придерживаться первоначального плана, иначе бедная девочка совсем запутается.

— Все понятно, Бартроп, — тяжело вздохнул Баррингтон, — но не могу сказать, что я в совершенном восторге.

— Вполне разделяю ваши чувства, господин президент, однако же за все приходится платить, абсолютно безупречных решений не бывает. Но я действительно считаю, что мы выбрали наиболее безболезненный путь. Вы должны признать, что на такие результаты и в такие краткие сроки мы и рассчитывать не могли.

— Это верно. — Баррингтон задумчиво посмотрел на оранжерею за окном и на некоторое время погрузился в молчание. — Ладно, давайте продолжать в том же духе. Я по-прежнему буду поддерживать связь с Сарой Йенсен, а вы позаботитесь о прикрытии.

— Непременно.

— Наверное, как-то надо это зафиксировать… — Это была не столько просьба, сколько требование.

— Нечто вроде «конфиденциального обязательства», как говорят в банковских кругах?

— Ну что ж, пусть будет так.

— Через пару дней соответствующая бумага будет у вас.

Бартроп с облегчением повесил трубку, скрестил ноги, взглянул в окно и улыбнулся собственному отражению. Любопытно все складывается. С каждым днем Баррингтон вызывал у него все большие сомнения, а вот Сару Йенсен он невольно зауважал. Ничего не скажешь, повезло с ней; пусть действует немного не по правилам, да и непредсказуема, но, если ее верно направлять, слов нет: бесценное приобретение.

Баррингтону в одиночку ни за что не справиться. Это ясно. Ему нужна нянька, но эту роль Бартроп вполне был готов играть сам. Все, что хоть на шаг приближает его к Антонио Фиери, достойно любых усилий.

План смелый, хотя и рискованный. Баррингтон будет «вести» Сару, а она выведет его на Антонио Фиери. Вся собранная ею компрометирующая информация будет в свое время передана Шестеркой итальянским властям. Он, Бартроп, позаботится о том, чтобы Сара осталась в тени; пусть она будет «свободным агентом», от которого, если кому-нибудь придет в голову задавать ему всякие неудобные вопросы, можно откреститься. Фиери и его сообщники будут арестованы и осуждены. И Бартроп достигнет главной своей цели: если Фиери выведут из игры, всей его наркомафии будет нанесен сокрушительный удар. А там на свет Божий выплывут и иные делишки. Все или почти все аплодисменты достанутся друзьям. Да еще какие аплодисменты — общая овация. Все встают. Это его триумф. И аплодисменты тоже его. А они ему нужны, ох как нужны. И делиться такой славой он ни с кем не собирается.

Таков был план действий. Но следует соблюдать осторожность. Многое зависит от того, насколько Баррингтону удастся держать Сару Йенсен в узде. Не менее важно, чтобы все детали операции сохранялись в тайне.