Гагарин. Человек и легенда

Каманин заметил, что Юрий с Валей не очень-то ладят. Юрий бывал груб, рассеян, уделял жене мало внимания. Иногда она мрачно сидела в машине, а ее муж беспечно уходил посмотреть достопримечательности или выпить с какими-нибудь крымскими сановниками. Порой он вел себя настолько дурно, что доводил Валю до слез. Каманин и его жена Мария были потрясены поведением Гагарина, оно стало для них полной неожиданностью. Через несколько дней после начала отпуска Каманин отозвал его в сторонку. В своем дневнике он пишет: «Я сказал Гагарину: „Вчера мне в первый раз было стыдно за тебя, ты очень обидел Валю“. Гагарин признал, что виноват, и обещал исправиться»1.

Титов в Форосе вел себя, пожалуй, не лучше. К тому времени, судя по всему, в нем значительно ослабла та дисциплинированность, которой восхищался Каманин при подготовке первого полета «Востока». Каманин счел необходимым предупредить обоих своих первых космонавтов, что они «на скользком пути».

Гагарин не исправился, он явно изо всех сил пытался развеяться. На вторую неделю отдыха он повез некоторых своих спутников в море на небольшой моторке. Персонал санатория заклинал его: это против правил, он не знает местных условий, ветер дует с берега, погода может испортиться, ему не следует выходить в море. Но он все-таки вышел, увел лодку далеко от берега и бесстрашно ею управлял, закладывая крутые виражи и обдавая брызгами своих пассажиров. Волнение увеличилось, как его и предупреждали2. Лодка скрылась за горизонтом, с берега ее уже не видели, и пришлось высылать на помощь другую моторку, побольше. Когда его доставили на берег, Гагарин отправился в поликлинику: он так резко поворачивал руль лодки, что ладони у него растрескались и кровоточили. Боль и общая неприятность этой дурацкой авантюры не помешали ему обратить внимание на хорошенькую светловолосую медсестру, обрабатывавшую ему ссадины. «Юрий Алексеевич был очень милый человек, такой веселый и жизнерадостный», — признаёт Анна. Он спросил, работает ли она здесь. Она ответила — да.

На другой день Титов, Каманин и десять других членов группы с утра пораньше собрали рюкзаки. Конечно, свои последний день отдыха они отметили как следует. «А потом, вечером, отметили еще раз», — сухо вспоминает Анна. В дневниковой записи Каманин описывает тихие игры в карты и шахматы, но в столь чинное времяпрепровождение верится с трудом, учитывая общий темп питья и шумных увеселений, заданный в предшествующие две недели.

Журналист Голованов излагает такую версию событий 3 октября: «Гагарина позвали в гости севастопольские моряки Черноморского флота. Я там был вместе с ним и Германом Титовым. Мы вернулись в Форос, на другой день навестили местных пионеров под Ялтой, а потом — виноградники Массандры. В общем, мы оттуда вернулись довольно захорошевшие. И Юра решил нанести визит приятельнице. Но тут надо сказать кое-что о его замечательном характере… — Голованов ненадолго отвлекается от главной нити повествования. — Знаете, его жена Валентина была женщина довольно сложная. Она защищала Юру от всевозможных искушений, которые могли возникнуть в его положении… В общем, Валентина узнала, что Первый Космонавт исчез, и решила выяснить, где он. А он проявил настоящую джентльменскую доблесть и благородство — выпрыгнул из окна второго этажа».

Чтобы не смотреть, как они шутят и играют на своей вечеринке, Анне пришлось уйти из здания. Она говорила Анне Румянцевой, что вошла в комнату и села на диван. «Юрий Алексеевич… не знаю, что у него было на уме. Он был пьяный, — вспоминала она. — Может, он просто хотел поговорить? Не думаю, чтобы у него имелись какие-то дурные мысли. Во всяком случае, он вошел к Анне в комнату. Закрыл дверь, но на ключ запирать не стал. А Валентина Ивановна вошла сразу же вслед за ним. Представьте, открывается дверь… Может, он хотел сказать, что она ошиблась, а может, думал спрятаться? Не знаю».

После инцидента Николай Каманин подверг допросу санаторную обслугу, в том числе и Анну, после чего вывел собственную версию произошедшего:

«Как рассказала медсестра Аня, она после смены с дежурства зашла в комнату отдохнуть, лежала на кровати одетой и читала книгу. Гагарин вошел в комнату, закрыл дверь на ключ и со словами: „Ну что, будешь кричать?“ — пытался ее поцеловать… В это время раздался стук в дверь, и Гагарин выпрыгнул с балкона».