Гай Мэннеринг

– Ну, вот видите, – ответил Мэннеринг, очень довольный тем, что не попал в смешное положение, чего он боялся, – самое большее, что я рискую потерять на всем этом деле, это деньги, которые я заплатил за лошадей. Я послал из Кипплтрингана почтовую карету, запряженную четверкой, и дал кучеру точные указания, все, как меня просили. Если все это окажется выдумкой, лошадям придется там порядочно померзнуть.

– А я думаю, что все может обернуться иначе, – сказал адвокат. – Эта цыганка разыгрывала роль до тех пор, пока в нее не поверила, и если даже она просто-напросто мошенница и сама знает, что всех обманывает, она, может быть, считает себя обязанной доиграть свою роль до конца.

Я знаю только, что обычными методами допроса мне тогда ничего от нее узнать не удалось, и поэтому самое разумное, что мы можем сделать, – дать ей возможность самой открыть свою тайну. Вы еще хотели мне что-то сказать, или, может быть, вернемся к дамам?

– Знаете, меня все это очень тревожит, – ответил полковник, – и… но я, по-моему, все уже вам сказал. Мне остается только ждать возвращения кареты и считать минуты; ну, а вам-то волноваться особенно нечего.

– Конечно, нет, привычка ведь много значит, – сказал наш мудрый адвокат. – Разумеется, это дело меня очень занимает, но я думаю, что как-нибудь скоротаю час–другой, если наши дамы нам что-нибудь сыграют.

– Может быть, дикие утки тоже придутся кстати? –

добавил Мэннеринг.

– Вы правы, полковник. Волнение адвоката за исход самого интересного дела вряд ли способно испортить ему аппетит или сон. Однако мне все же очень хочется поскорее услышать стук колес и узнать, что карета вернулась.

С этими словами он встал и пошел в соседнюю комнату, где мисс Мэннеринг по его просьбе села за клавикорды.

Джулия вначале аккомпанировала Люси Бертрам, которая прелестно пела народные шотландские песни; потом она

сама с блеском сыграла несколько сонат Скарлатти 286 .

Старый адвокат, который немного поигрывал на виолончели и состоял членом музыкального общества в Эдинбурге, был до такой степени пленен ее игрой, что, кажется, ни разу даже не вспомнил о диких утках, пока наконец

Барнс не сказал, что ужин подан.

– Скажи миссис Эллен, чтобы она еще что-нибудь приготовила, – сказал полковник. – Я жду, то, есть может статься, что вечером еще кто-нибудь подъедет; пусть лакеи пока не ложатся, и скажи, чтобы ворот не запирали, я потом распоряжусь.

– Господи, – сказала Джулия, – да кого же вы еще ждете сегодня?

– Кое-кого. Люди мне незнакомые собираются приехать сегодня сюда по одному делу, – не без некоторого замешательства ответил ей отец; он думал о том, как неприятно было бы очутиться в смешном положении, если бы все оказалось обманом. – Но это еще точно не известно.

– Ну, если нам испортят сегодняшний вечер, мы им этого не простим, – сказала Джулия. – Впрочем, может быть, это будут такие же веселые и симпатичные люди, как мистер Плейдел, мой друг и поклонник, как он себя сам отрекомендовал.

– Ах, мисс Джулия, – ответил Плейдел, любезно предлагая ей руку, чтобы отвести ее в столовую, – было ведь время… помню, я возвращался из Утрехта в тысяча семьсот тридцать восьмом году...

286 Скарлатти Джузеппе Доменико (1685-1757) – выдающийся итальянский композитор.

Написал около шестисот сонат для клавесина.

– Забудьте, пожалуйста, об этом, – прервала его Джулия, – вы нравитесь мне гораздо больше таким, как теперь. .

Утрехт, господи боже мой! Я уверена, что с тех пор вы только и делали, что старались загладить в себе все следы голландского воспитания.

– Простите, мисс Мэннеринг, – сказал адвокат, – голландцы на самом деле люди гораздо более воспитанные, чем думают их ветреные соседи. Они так же верны и постоянны, как часовой механизм.

– Мне бы это скоро наскучило, – сказала Джулия.

– У них всегда хорошее настроение, – продолжал

Плейдел.

– А это еще того хуже, – ответила его собеседница.

– Зато в Голландии, – сказал старый beau garcon287, –

невзирая на то, что поклонник ваш укутывал вам шею плащом, и согревал вам жаровней ноги, и катал вас в маленьких саночках по льду зимой и в кабриолете по пыльной дороге летом, – и все это в продолжение трехсот шестидесяти пяти дней, да еще помноженных на шесть, – когда на две тысячи сто девяностом дне, как я на скорую руку могу сосчитать, не сделав, правда, поправки на високосный год, окончится вдруг положенный период, в течение которого ему полагалось состоять при вас, вы можете дать ему отставку без всякой причины, без извинений, и вашей нежной душе не придется беспокоиться о том, какие это будет иметь последствия для минхера.

– Да, – ответила Джулия, – вот это действительно рекомендация для голландца, мистер Плейдел; хрусталь и

287 Галантный кавалер (франц.)

сердце потеряли бы свою цену, если бы они не были хрупкими.