Гаяна

- Начнем. Скорость - сто километров в час, высота - тысяча метров.

- Понял вас.

А Егорин уже продолжал беседу со мной.

- Надо полагать, - говорил он, - что земной шар образовался несколько миллиардов лет назад: объект внимания геологов далеко не молод. К сожалению, более семидесяти процентов его поверхности занял Мировой океан, что затрудняет изучение Земли. Да и жизни тоже. Ведь в морях и пресноводных бассейнах обитает восемьдесят семь процентов всех классов известных нам организмов. А сколько еще неизвестных! Специалисты утверждают, что запасы органических веществ в Мировом океане превышают семь триллионов тонн. Только морских растений наберется сто пятьдесят тысяч видов! Да это и неудивительно, если учесть возраст морей и океанов. Вот взгляните на Тихий океан, площадь которого равна половине Мирового океана. «Это самый древний водоем на Земле», - говорят одни. «Нет, - заявляют другие, - это самый молодой из всех океанов». Вот и разберитесь… Его возраст колеблется от шестидесяти до четырехсот миллионов лет. А по одной гипотезе, Тихий океан образовался во впадине, откуда оторвался кусок Земли, превратившись в спутник. Такое могло произойти только в незапамятные времена! Чтобы все это установить точно, надо детально изучить дно Мирового океана и конфигурацию древних морей и континентов.

- И континентов?

- Разумеется. Скажем, двести, триста миллионов лет назад и ранее материки и океаны были вытянуты вдоль экватора, а сейчас, как вам известно, картина на географической карте несколько иная.

- Что же они, плавают, что ли, материки эти?!

- Может быть, и так… Австрийский геофизик Альфред Вегенер предполагал, что когда-то все материки составляли единый континент!

- Трудная задача у геологов, - заметил я. - Лезть под воду на десять-одиннадцать километров не так-то просто!

- Такая глубина, к счастью, не часто встречается. Восемьдесят процентов Мирового океана составляют глубины от двух с половиной до шести километров. Но и это, как вы верно заметили, задача не из простых.

- На какой же глубине бурить?

- На любой, - улыбнулся Егорин. - Теперь о вашей работе в первые дни… Я обработаю материалы аэрофотосъемки и выберу для вас участок километров в десять шириной и сто длиной. По углам этого прямоугольника установим заякоренные ультразвуковые приводы. Ориентируясь по ним и гирокомпасу…

- … и магнитному компасу, - подсказал я.

- Да, и магнитному, вы начнете одновременно подводную гравиметрическую, фото - и магнитную съемку.

- Понятно. Скажите, если не секрет, что вы устанавливали под полом моей кабины, когда мы были в Москве?

- Особые фотоаппараты. Они превращают ультразвуковые колебания эхолота в световые, фиксирующиеся на фотопленке.

- Ясно. На какой же скорости вести съемки?

- Думаю, что километров сто в час. Иначе долго провозимся. А мы пока займемся биологией.

2

Более пятидесяти часов провели мы в воздухе, снимая шельф и отроги подводного хребта, обнаруженного в районе Пито-Као и Отунуи. Наконец работа окончена. «Илья Муромец» плавно опустился на гладкую поверхность Тихого океана.

Ученые принялись изучать результаты съемки. В кают-компании стало тесно: на столе, на креслах и диванах вдоль стен лежали карты и длинные полосы фотоснимков. И только я, Венев, Перстенек, Петренко и Баскин оказались не у дел. Уже в десятый раз мы собирались на носовой палубе вокруг магнитной шахматной доски, но задача так и не была решена. Неизвестно, сколько бы мы еще просидели, но тут раздался голос Петренко:

- Справа по борту лодка!

Мы кинулись к правому борту. В самом деле, подплывала туземная лодка. Любопытные островитяне не утерпели и пожаловали к нам. Даже простым глазом я без труда различил в узкой длинной лодке четырех туземцев. Один из них, высокий, стройный юноша, стоял на корме и размахивал руками.

Венев ушел в кают-компанию. Через минуту он вернулся и, смеясь, рассказал:

- Там такой спор… Вряд ли наших ученых сейчас что-нибудь заинтересует, кроме их доводов. Но Александр Иванович разрешил взять гостей на борт.

- Надо только присматривать за ними, - посоветовал Саша, - как бы чего не сперли.

- Вряд ли, - заметил Петренко.

- Не скажи, Филя, я знаю такой случай. Австриец Тенкерд Вензинер совершал кругосветное путешествие на велосипеде; он побывал в двадцати семи странах и проехал уже пятьдесят тысяч километров, но в Лос-Анджелесе у него свистнули велосипед, и на том дело кончилось.

- Ну, эти ребята будут почестнее, - заверил Петренко. Мы открыли плексигласовое окно, и к нам донесся голос юноши с лодки. Как уверял Филипп Петрович, туземец выкрикивал какие-то слова на английском языке.

- Ты как, в английском силен? - спросил я у Баскина.

- Не очень, - признался инженер. Выяснилось, что и Венев недалеко ушел от него. Оставалось положиться на радиста и всезнающего кока.

- Объяснимся, - обнадежил Перстенек. - Я помню немного французский, немецкий и, пожалуй, итальянский… Да у нас и электронные переводчики есть, автоматы-полиглоты.