Гайавата

Дверь открылась. Вошедший индеец потребовал что-то на своём языке, и указал на выход. Он и не дёрнулся, тогда его схватили за плечи и выволокли наружу. Во дворе, его поставили на колени перед сидящими на грубых, но надёжных стульях, мужчинами. Виденный уже здоровяк в броне и шлеме с гребнем, старик, которого он не видел до этого и тот странный индеец. Ещё вокруг хороводил пожилой мужчина в цветастой одежде, с головным убором из красно-синих перьев. Он что-то говорил, закатывал глаза, подпрыгивал, выл и урчал. И двигался вокруг, нервирующе, прерывисто, норовя пройти за спиной Эктора.

Вдруг Старый что-то сказал Странному. Странный уставился на Эктора и прищурился, будто изучая его. На самом деле так и есть, он изучает его, как монах в семинарии изучает нерадивого ученика, не выучившего урок.

- Говорить по английски? - задал он вопрос на ломанном испанском.

- Что? Ты понимаешь испанский? - начал задавать вопросы Эктор, не на шутку удивленный. - Кто ты такой? Почему вы убили тех селян? Кто это всё построил?

Странный кивнул кому-то за спиной Эктора и плечо смяла чья-то рука. Больно и неожиданно.

- Говорить по-английски? - повторил вопрос Странный.

- Да, я немного говорю по-английски. - скривился Эктор.

- Кто ты и откуда?

*Питер Хэссун. Лицо неопределенного статуса в племени могавков.*

- Кто ты и откуда? - спросил Питер, положив руки на свои колени.

- Я... - начал рассказ испанец.

Питер примерно это и предполагал. Испанский мореход, терпящий бедствие на берегу Северной Америки. Никакой информации о таких в истории не было, иначе Питер бы знал. Но и документальных свидетельств того, что их абсолютно точно не было, не имеется. Золотой век пиратства начнётся в следующем столетии, но уже сейчас должна быть кое-какая активность. Иначе как бы начался золотой век?

Испанец сказал, какой сейчас идёт год, что было главной новостью дня для Питера.

- Тысяча пятьсот восемьдесят первый год от рождества Господа нашего Христа! - отчеканил испанец по имени Эктор.

Это давало пищу для размышлений. В тысяча пятьсот восемьдесят четвертом году сэр Уолтер Рэли достигнет американского побережья, назвав его Вирджиния, в честь гипотетической девственности своей королевы. Она никогда не выходила замуж, поэтому должна была, чисто технически, быть... это не имеет отношения к Северной Америке.

В Вирджинии, на реке Роанок в тысяча пятьсот восемьдесят пятом году, они поставят первую колонию, которая подвергнется нападкам местных индейцев и будет бедствовать, до такой степени, что сэр Френсис Дрейк эвакуирует их обратно в Англию. Затем, в тысяча пятьсот восемьдесят седьмом, будет повторное заселение колонии, сто семнадцатью людьми. Случатся какие-то непонятные пертурбации с Непобедимой Армадой, поэтому сэр Рэли не сможет туда попасть более трёх лет. Когда сможет, обнаружит пустые дома. Что случилось с колонией? Где все люди? Никто не знает. Неразрешимая загадка истории.

Питер планировал ближе к ключевой дате собрать ватагу воинов и направиться с визитом вежливости к незваным новосёлам. Перевешать их всех по деревьям на побережье. Чтобы хоть ненадолго отбить охоту у англичан селиться в Северной Америке. Неплохо будет поймать этого сэра Рэли на суше, где он не такой крутой, чтобы передать привет Елизавете Первой, королеве-девственнице Англии. А тушка сэра Френсиса Дрейка вообще мечта поэта. Если устранить его, то у Непобедимой Армады появится шанс на победу в сражении, название которого Питер забыл. Но он точно помнил, что Дрейк сыграл там ключевую роль. Если англичане проиграют ту битву, речь пойдет о выживании Англии как страны. О колониях никто и думать не будет! Вот это план. Амбициозный, построенный на допущениях, но сулящий решение многих проблем в долгосрочной перспективе.

Теперь предстояло много поработать, чтобы он воплотился в жизнь...

Примечания: