Гайавата

Нож же Питера всегда был наготове, как и Кольт 1911, семь экспансивных смертей которого ждали своего часа в магазине. В рюкзаке у него три брикета тротила, два уже заложены и должны взорваться где-то через двадцать минут, за которые надо убраться как можно дальше. Но Питер не из тех тоннельных крыс, которые готовы обойтись частичным выполнением задачи. Питер найдет все склады оружия, заминирует их и удостоверится в смерти всех чарли, которые только ползают по этим тоннелям. Если уж работаешь — работай хорошо.

У некоторых парней из тоннельных крыс есть прозвища среди чарли, так как случается, что чарли уходят живьем из схваток в тоннелях. У Питера прозвища нет. Он уже три года здесь, но чарли о нём не знают, так как все, кто мог рассказать что-то, безнадёжно мертвы.

В соседнем батальоне среди крыс есть парень из гуронов, сослуживцы удивляются, почему Питер не перекинулся с ним и парой слов за всё время. Питер всегда отвечал, что просто не сошлись характерами, землячество не сработало и прочий бред.

Гурон слышал эти оправдания, усмехался. Но в глазах его Питер видел истинное отношение к этому. Будь ситуация немножко другой, ему следовало бы убить этого паренька, из опасения получить нож в спину. Но ситуация такова, что они оба играют в русскую рулетку с пятью патронами, каждую вылазку. Не будь они оба приговорёнными к жуткой смерти в тесных и тёмных тоннелях, смертельная и подлая схватка была бы неизбежна.

Почему? Потому, что народ Питера уничтожил гуронов.

Сон. Скорее кошмар, который совсем не пугает давно перегоревшую психику. Кого-то это ввело бы в ступор, но Питер к чему-то подобному давно уже привык. Как там сказал армейский мозгоправ в госпитале? "Приятель, не пожалей денег, запишись к психиатру, как вернешься на гражданку". Были бы эти деньги, которые не нужно было бы жалеть. Не о чем жалеть, Вьетнам выжжен на внутренней стороне черепа Питера, его не выковыряет ни один мозгоправ.

— Пэйта, можешь проверить дочь? — сонно попросила его Кэнти.

— Хорошо… — ответил Питер шепотом.

Но нужно жить дальше. Это всего лишь сны.

*Лето 1588 года*

— Береги плечо. — Питер отступил на шаг.

— Ч-то? — повернул голову Храбрый Воробей, приёмный сын, нажимая на спусковой крючок мушкета.

Выстрел, пуля улетела в неизвестном направлении, плечо рассажено.

— Ау! — мушкет прислонён к деревянному ящику, а к плечу прижата ладонь, Воробью достался мощный удар.

— А ты чего хотел? — Питер дал ему подзатыльник. — Воин должен быть внимателен, ничто не должно отвлекать его. Твоё "что" могло обойтись тебе очень дорого, промажь ты по врагу, который наступает на тебя! Заряжай по-новой, будешь стрелять, пока кровь из ушей не потечёт.

Второй приёмный сын Белое небо, подавал большие надежды. Если у первого в голове одни бабы, второй задался целью стать профессиональным воином. Самостоятельно бегает по утрам, берёт уроки фехтования у отца своего туарегского друга, Зафара Аш-Шарифа, стреляет чаще некоторых воинов, активно учит английский и испанский…

Выстрел Белого Неба поразил мишень точно посередине, хотя Питер бросил в него камешек.

— Соображаешь, сын. — похвалил его Питер. — Вижу, урок усвоен. Иди к дяде Мусе, кажется скоро будет общая тренировка. А ты, Воробей, стреляй.

Питер направился к старейшине Тихому Орлану. Тот как всегда сидел на лоджии, и курил трубку, глядя на жизнь города.

— Одна лошадь сдохла. — сообщил Питер. — Они пересекли океан не для того, чтобы передохнуть в кривых руках тупых конюхов. Нужно наказать виновного.

— Мясо было вкусным. — пространно ответил старейшина. — Уже наказали. Он три сезона будет в отряде уборщиков. Я вижу силу лошадей. У кого больше всадников, тот доминирует в битве, обходя, ударяя в тыл, разрубая бегущих врагов… У испанцев много всадников…

— У нас тоже будет много. Нужно просто перестать убивать лошадей! — Питер бросил на стол перед старейшиной пакет с гашишом. — Кто-то начал продавать это в городе.

— Гашиш?! — старик вскочил с кресла. — Кто?!

— Я не знаю. Говорят, какой-то могиканин. — ответил Питер. — Он уже ушел, в городе его нет. Нужно как-то разобраться с этим делом. Нельзя, чтобы люди начали курить эту дурь. Пусть травятся бледнолицые.

— Разберемся. — кивнул старейшина, вернувшись в кресло и начав пристально глядеть на мешочек с гашишем. — Ты говорил про воинов-законников, когда-то…

— Да, говорил о необходимости создания полиции, чтобы было кому следить за преступлениями, охранять ночной покой города, отлавливать преступников, которые рано или поздно появятся. — Питер сел в соседнее кресло. Уже появились.

— Человек пятьдесят я выделю. — решил Орлан. — Кого поставим старшим?

— Нужно уважаемого, но чистоплотного. — в общих чертах обрисовал Питер. — А то вы всякие вредные черты на лету схватываете, можете и концепцию коррупционных схем разработать независимо. Кандидат не должен быть замешан в грабежах, излишнем насилии в походах, иметь чувство справедливости, быть жестким, не отступающим под давлением.