Гайдар

Говорили, что отец его был дворянин, что сам Тухачевский в канун мировой окончил офицерскую школу в Москве и по успехам имел право поступить в гвардию, а выбрал обычный пехотный полк, попал на германский фронт и за полгода - невиданный в истории случай - получил за удачные вылазки шесть орденов.

В военной карьере Тухачевского, особенно уже в пору взлета и службы в Красной Армии, было много такого, что позволяло сравнивать Тухачевского с величайшими полководцами прошлого.

…Всю жизнь он кому-нибудь подражал. Сперва отцу. Когда ближе познакомился с Галкой, то Галке. Когда же попал в армию и стал командиром и дальнейшая судьба его (как ему казалось) бесповоротно была решена: он остается служить на всю жизнь, - хотелось быть похожим и на Ефимова, и на Подвойского, но в особенности на Тухачевского.

В том, что после первого же боя в Кожуховке его выбрали командиром взамен убитого Яшки, в том, что послали в «Выстрел», когда возникла нужда в надежных командирах, в том, что из запасного 23-го полка перебросили на борьбу с антоновщиной, он находил сходство с судьбой нового командующего.

…Разговор с Тухачевским вышел короткий. Михаил Николаевич сказал, что пригласил его поближе познакомиться, что, хотя мятеж как таковой в целом ликвидирован, работы все равно еще много: прячутся и сопротивляются те, кому терять уже нечего, то есть люди самые опасные. И потому первейшая задача - привлечь на нашу сторону все население.

Еще Тухачевский говорил, что 58-й полк, куда его направляют, полк трудный. Там чуть не произошла катастрофа, но об этом ему лучше расскажет комиссар полка, которому удалось катастрофу предотвратить.

Он выехал в Моршанск. Штаб 58-го помещался в двухэтажном каменном доме на углу Почтовой и Лотиковской. Пока предъявлял документы, пока пристраивал в вестибюле чемодан и шинель, в штабе начался легкий переполох.

Перед тем как подняться на второй этаж, подумал было отстегнуть хотя бы саблю, но потом решил: не стоит. Все-таки боевой командир.

Комиссар Бычков, видимо уже предупрежденный, ждал. И когда о н вошел, его поразило напряженное выражение очень умного лица очень сильного человека. Одну-две секунды комиссар смотрел так, словно по самому первому впечатлению хотел составить исчерпывающее мнение о нем.

От беспощадной прямоты такого взгляда сделалось не по себе. Но о н четким шагом, чуть придерживая саблю, прошел через всю комнату… звякнул большими шпорами, вскинул руку:

- Товарищ комиссар, позвольте представиться: бывший командир 23-го запасного полка Голиков, назначенный командиром в 58-й Нижегородский отдельный особого назначения полк… - и, вынув из сумки заранее приготовленный листок приказа, четким движением (адъютантская школа!) положил листок на стол, отступив на шаг и снова звякнув шпорами.

В такт шпорам звякнула сабля: он старался произвести впечатление.

Комиссар, все это время недвижно за ним наблюдавший, вышел на середину комнаты, пожал руку.

- Садитесь, пожалуйста, товарищ Голиков… Простите, как вас зовут?

- Аркадий…

- Аркадий… А по отчеству?

- Петрович, - смутился он.

- Очень рад с вами познакомиться, Аркадий Петрович. Мы давно вас ждем. Полк уже порядочное время без командира. Я сегодня как раз звонил комиссару боеучастка Сергееву. «Сколько еще ждать?» - «Едет, - отвечает, - едет командир. Тухачевский сказал, бывалый, опытный. Представлен к награде за Кавказ…» Я, признаюсь, ждал этакого лихого. А вы, оказывается, еще очень молоды. Это не упрек, - поспешил добавить Бычков. - А теперь скажите, как добрались? На квартире своей еще не были?

О награде он слышал впервые. И хотя на Кавказе был прошлым летом и никаких наград с тех пор не получал (он скоро оттуда уехал, и награда могла прийти без него), услышать о ней здесь, в штабе 58-го полка, от незнакомого человека было приятно, тем более он догадывался, за что его могли представить: курсант «Выстрела», он проходил на Кавказском фронте минувшим летом практику - командовал IV ротой 303-го полка 34-й Кубанской дивизии, а когда в одном тяжелом сражении выбыли из строя старшие командиры, ему, практиканту, пришлось возглавить полк и держать оборону, пока не прислали замену.

(Сохранилось фото: он в только что полученной командирской форме - звездочка на рукаве, тяжелая шашка на боку, лицо мальчишеское, упрямое. Снимался там же, на Кавказском, летом двадцатого.)

Усадив его в кресло, Бычков запер дверь, чтоб не мешали. И, расхаживая по кабинету, поведал странную историю полка.

ЧТО РАССКАЗАЛ КОМИССАР БЫЧКОВ

В полк Бычков попал недавно, в мае.

Полк насчитывал две с половиной тысячи - при ста двух командирах, пулеметной роте и кавалерийской разведке в девяносто сабель. А потери даже в мелких стычках были ощутимы. И победами стычки эти назвать было трудно.

По приезде в Моршанск Бычков пошел на базар, понимая, что базар - это всегда «биржа», экономическая и политическая. И по тому, как и чем торгуют, понять можно многое.